Начинался он так:
«Много лет тому назад Джордж Блэк, то ли от любопытства, то ли от одиночества, решил испытать на себе прелести однополой любви. Он нашел себе любовника, которому знакомые дали кличку Зип, более молодого по возрасту и готового сыграть роль женщины во вновь образовавшемся тандеме. Со временем любовник-мужчина Джорджу наскучил, возможно, даже стал вызывать у него отвращение, поэтому он оставил Зипа и женился.
Мир Зипа рухнул. Он чувствовал, что не сможет выжить без любви Джорджа, без отеческой поддержки Джорджа, даже без тех строгих рамок, в которых держал его Джордж. Зип скатывался все ниже и ниже, пока не опустился на самое дно, став нищим на улицах Нью-Йорка.
Зип мог бы шантажировать Джорджа. Но так и не по шел на это, слишком его любил. Однажды Зип смиренно попросил Джорджа о помощи. Жена Джорджа, Джейн, полная сочувствия и милосердная, какой и должна быть христианка, предложила Джорджу взять Зипа в дом, пусть мол, живет с ними. Он может отрабатывать свой хлеб и кров, помогая по хозяйству.
Вот так Зип стал слугой. Роль эта пришлась ему по нраву. Теперь в строгих рамках его держала Джейн, а не Джордж. Наказывала она его среди прочего тем, что запрещала ходить по дому в одежде. Только самым близким друзьям дозволялось взглянуть на Зипа. Они, мягко говоря изумлялись, когда коктейли им подавал мужчина в костюме Адама, причем происходило это в доме весьма уважаемого человека, профессионала высшей пробы.
Такая ситуация долго сохраняться не могла. Джейн раздражало, что Зип, похоже, не имел ничего против тех унижений которым она его подвергала. Нет. Au contraire. Ему это очень даже нравилось.
И вот…»
Прочитав рассказ, Энн впервые в жизни солгала Джеку. Нет, не солгала, просто не сказала ни слова о рассказе Джейсона. Джек «Нью-йоркер» не читал и, соответственно, рассказа не видел. Никак не отреагировали и Фредерики. Оно и попятно: в Аризону «Нью-йоркер» не попадал.
Но Энн пришла в ужас. Она знала, что «Джордж» — это Кертис, «Джейн» — Бетси, а «Зип» — Уиллард Ллойд, он же Коки.
Могла она назвать и человека, рассказавшего Джейсону о том, что Коки ходит по квартире Фредериков голышом. Однажды Бетси пригласила ее на ленч. Они договорились встретиться в квартире Фредериков, а потом пойти в ресторан. Дверь открыла Бетси. Она же и налила им по стаканчику. Энн знала, что Фредерики из жалости взяли Уилларда Ллойда слугой, и поинтересовалась без всяких задних мыслей, не выходной ли сегодня у их «боя». Нет, ответила Бетси, Коки на кухне. Вот тут Энн краем глаза и заметила, что слуга-то голый. Бетси рассмеялась и позвала Коки в гостиную. «Наш маленький секрет, — призналась она. — Я всегда знала о его роли в жизни Кертиса, и когда я согласилась на то, чтобы взять его в дом, я потребовала… Только не говори Джеку!»
Джеку Энн ничего не сказала. Зато поделилась с Джейсоном, который решил, что сюжет очень уж хорош и не использовать его — грех.
При следующей встрече Энн разве что не набросилась на него с кулаками.
— Джейсон! Как ты мог? Я тебе доверяла!
— А что? — улыбнулся писатель. — Никто не унижен и не оскорблен. Насколько мне известно, Фредериков узнала только ты. Мне не звонили и не писали. А рассказ-то преотличный!
6
Осенью у Кэтлин Хорэн начались занятия в колледже при том же монастыре Святейшего Сердца. Учась в монастырской школе, она жила дома, а поступив в колледж, перебралась в студенческое общежитие и теперь круглые сутки находилась под жестким контролем монахинь.
Кэтлин слышала истории о том, что среди монахинь этого ордена в моде самоистязания. Многие студентки видели, как монахини охаживают себя кнутом (только себя, сестру по вере — никогда). Некоторые из них носили под платьем власяницы, от которых чесалось все тело. Стоило ли удивляться их раздражительности и нетерпимости.
Впрочем, студентки видели от монахинь и много хорошего, и едва ли кто стал бы отрицать их набожность, но Кэтлин с каждым днем укреплялась в мысли, что попала в дурдом.
Однажды, услышав об убийстве президента Кеннеди, она без разрешения уехала домой. Мать тут же прогнала ее назад, и Кэтлин сурово наказали: месяц после семи вечера она не могла выходить из своей комнаты, кроме как в туалет. Конни одобрила это решение, согласившись с матерью-настоятельницей в том, что Кэтлин слишком своевольная.
Кэтлин решила, что ей обрыдли и колледж, и вся жизнь, в том числе набожная мать. Но выхода она не видела.
7
1964 год
Хотя «Карлтон-хауз продакшн» полностью контролировалась Джеком, он не вникал в каждодневные проблемы, поручив их решение опытным менеджерам, проработавшим в компании не один год. Его брат Боб практически отошел от дел. Он и Дороти купили дом в Нью-Мехико и большую часть времени грелись на солнышке да играли в гольф.
«Карлтон-хауз» принадлежала обширная фильмотека. Джек на этом не успокоился и санкционировал выделение денег на покупку фильмов у студий, прекративших свое существование. По его инициативе «Карлтон-хауз» приняла участие в программе сохранения старых фильмов: с хрупкой и горючей кинопленки их переснимали на более долговечные носители. К сожалению, очень часто, открывая металлическую коробку со старым фильмом, в ней находили лишь труху.
Лучшие фильмы копировались на видеопленку. Таким образом появлялась возможность для их показа по телевидению. Доктор Лоувенстайн не сомневался, что это направление бизнеса получит широкое развитие: как только цена на видеомагнитофоны упадет и они станут доступны среднему потребителю, видеокассеты появятся в каждом доме.
Съемочные площадки «Карлтон-хауз» теперь использовались исключительно для создания телевизионных программ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124