Меня словно окатило ледяной водой. До понедельника всего пять дней. Целые сутки я проспал! И еще ничего не успел сделать. Я вскинул глаза на отца.
— Сколько ты меня тут продержишь?
— По меньшей мере до конца уик-энда. Выпишем тебя в понедельник или во вторник, если обследование покажет, что нет никаких осложнений.
— Я смогу покинуть больницу на один день, а потом вернуться?
Отец изучающе посмотрел на меня.
— Тебе это очень надо?
— Да. Никакое это не ограбление. Никто и не подумал взять мой бумажник или часы.
Он, разумеется, и сам знал, что отделали меня профессионалы. Не зря же он сорок лет проработал в больницах Детройта. Но промолчал.
— У меня очень важное дело, — добавил я. — Это единственный шанс не позволить им перехватить у Номера Один контроль над компанией.
Странное выражение появилось на лице отца.
— Ты говоришь о старом мистере Хардемане?
— Да.
Он задумался.
— Ты хочешь уехать только на один день?
Я кивнул.
— Боль не будет покидать тебя ни на минуту, — предупредил он.
— Снабди меня таблетками.
— Хорошо, — он тяжело вздохнул. — Я даю тебе один день. Полагаюсь на твое слово. Ты обязательно должен вернуться.
— Нет! — заверещала мама. — Нельзя отпускать его!
Он погубит себя! — она метнулась ко мне. — Моя деточка!
Отец протянул руку, останавливая ее.
— Дженни!
Мама в изумлении уставилась на него. Должно быть, раньше таким тоном он с ней не говорил.
— Не вмешивайся в мужские дела!
Сицилийские женщины знали свое место.
— Да, Джон, — смиренно ответила она. И добавила, глядя на меня, но обращаясь к нему:
— Он будет осторожен?
— Можешь в этом не сомневаться, — заверил ее отец.
В следующий раз я проснулся в салоне зафрахтованного «DC-9». Стюардесса смотрела на меня, рядом стоял Джанно.
— Через пятнадцать минут мы приземляемся в Финиксе, — любезно сообщила стюардесса.
— Подними меня, — попросил я Джанно.
Он наклонился, повозился с переносной кроватью, поднимая спинку.
— Так хорошо, Анджело?
— Отлично.
На высоте тридцать тысяч футов солнце светило куда ярче, чем в Детройте. Зажегся экран: «ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ». Джанно наклонился надо мной. Проверил, застегнуты ли ремни, хорошо ли закреплены ножки кровати. Потом занял свое место, тоже пристегнул ремень.
Стюардесса направилась к кабине пилотов.
Хорошее настроение не покидало меня с самого утра.
Папа действительно все устроил, как и обещал после того, как я попросил Синди узнать расписание рейсов на Финикс и соединить меня с дядей Джеком.
— Не надо, — остановил ее отец. — Я все устрою.
— Но в Финиксе мне нужно быть сегодня.
— Будешь. А пока отдыхай. Я позвоню Джеку и сегодня же переправлю тебя в Финикс.
— Как же ты собираешься это сделать?
— Перестань волноваться, — ответил он. — Пора бы тебе знать, что с большими деньгами возможно многое.
После его ухода Синди нагнулась ко мне. Мама, сидевшая на стуле, не спускала с нас глаз.
— Пожалуй, я вернусь в отель и немного посплю. Я совсем без сил.
— Я бы не хотел, чтобы ты возвращалась в отель, — возразил я. — Они знают, что ты была со мной. Как бы с тобой чего не случилось.
— Ничего со мной не случится!
— Этого-то я и добиваюсь.
— Синди может остаться у нас, — предложила мама. — В комнате для гостей, в которой она провела и прошлую ночь.
Я посмотрел на Синди. Она кивнула.
— Я не хочу, чтобы кто-либо знал, где ты находишься, — добавил я.
— Хорошо, — согласилась Синди. — Я скажу Дункану, чтобы он помалкивал.
— Нет, ничего ему не говори. Не звони ни ему, ни кому-нибудь другому. Я не доверяю телефонам на заводе.
— Но я обещала сказать ему, как ты себя чувствуешь.
— Всю необходимую информацию он получит в справочной больницы. Ляг на дно, пока я не дам тебе знать.
— Она сделает все, как ты скажешь, — подала голос мама. — Правда, Синди?
— Да, — ответила та.
— Видишь? — возликовала мама. — Я же сказала тебе, что она хорошая девушка. Не волнуйся о ней. Я не отпущу ее от себя. Никто не узнает, где она.
Я кивнул.
— Спасибо, мама.
В палату вернулся отец.
— Все устроено, — объявил он, явно довольный собой. — Я переговорил с Джеком, и он ждет тебя в пять часов.
Он действительно обо всем позаботился. Машина «скорой помощи» доставила меня на летное поле, прямо к зафрахтованному самолету. Меня сопровождал Джанно.
Через пять минут после взлета он наклонился ко мне со шприцем в руке.
— Это еще что? — пробурчал я.
— Снотворное. Dottore хочет, чтобы ты отдыхал до самого Финикса.
— Я и так буду отдыхать.
— Dottore велел мне развернуть самолет, если ты не будешь слушаться.
— Ладно, — не стал я спорить. — Коли.
Отец научил его пользоваться шприцем. Я уснул еще до того, как игла вышла из моей задницы.
«Скорая помощь» поджидала нас у трапа, и тридцать — пять минут спустя мы въехали в Парадиз-Спрингс.
Через отдельный вход мою кровать вкатили в кабинет дяди Джека. Из окон открывался прекрасный вид на изумрудное поле для гольфа.
Дядя Джек смотрел на меня, пока Джанно поднимал спинку. Поднялся из-за стола, направился ко мне.
Я широко улыбнулся.
— Добрый день, дядя Джек, — я протянул руку.
Как обычно, он ее крепко пожал.
— Привет, Анджело, — и повернулся к Джанно. — Рад снова видеть тебя, Джанно.
Тот поклонился.
— И я рад, eccellenza, — он направился к двери и скрылся за ней.
Дядя Джек подождал, пока за ним закроется дверь.
Пододвинул к кровати стул, сел.
— Ты всегда путешествуешь в таком виде? — он улыбнулся.
— Нет, — рассмеялся я. — Лишь когда слишком устаю и не в силах вылезти из постели.
— Отец говорил, что тебе крепко досталось, — он продолжал улыбаться. — Тебе следовало научиться уворачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106