Автомобиль рванул с места до того, как дверца захлопнулась.
Я закрыл дверь, вернулся в гостиную, снял резинку, перетягивающую конверт. В нем оказались две папки.
Я уселся на диван. Раскрыл первую. Письмо, которое я просил добыть из сейфа Лорена. Я быстро прочитал его.
Слово в слово как и говорила Бобби. Закрыл первую папку и перешел ко второй.
В ней было все, о чем я мог только мечтать, и даже больше. Фамилии, даты, места встреч. Даже фотокопии получаемых им чеков. Симпсон, похоже, был фанатиком учета. А может, в будущем намеревался шантажировать Лорена. Последнее, пожалуй, больше соответствовало действительности.
Внезапно я поднял голову. Все стояли в гостиной, озабоченно глядя на меня. Папа, мама, Синди. Даже Джанно, притулившийся у дверного косяка.
— Ты получил то, что хотел? — спросил папа.
Я широко улыбнулся. Тревога разом оставила меня. Я подпрыгнул, поцеловал папу, Синди, закружил маму по комнате.
— Эй, папа! — я повернулся к нему. — Кто говорит, что дедушка не приглядывает за нами?
Мама перекрестилась.
— Он на небесах, среди ангелов, — промолвила она. — И никогда не бросит своих детей.
Глава 11
С перетянутыми ребрами я не мог вести машину, поэтому Синди привезла меня в половине девятого к административному корпусу.
— Мне приехать за тобой? — спросила она.
Морщась, я вылез из кабины. Не так-то легко сгибаться пополам с двумя сломанными ребрами.
— Нет, возвращайся в отель. Я поймаю такси и заеду за тобой перед обедом.
— Отлично, — она улыбнулась, и «мазерати» отвалил от тротуара.
Секретарша еще не пришла, что вполне меня устроило. На ее машинке я отпечатал несколько строк и уже вынимал лист из каретки, когда без десяти девять она открыла дверь приемной.
— Доброе утро, мистер Перино. Как вы себя чувствуете? Лучше?
— Гораздо лучше, — я расписался на листе, сложил его вчетверо, убрал во внутренний карман пиджака.
— Мы все были в ужасе, узнав, что произошло.
— Я тоже не в восторге от случившегося, — я подхватил «дипломат». — Я буду в кабинете Номера Один.
— Не забудьте, что в девять часов совещание держателей акций.
— Не забуду, — пообещал я, хотя напоминаний мне и не требовалось.
Номер Один еще не прибыл.
— Он немного задержится, — сообщила секретарша. — Собирался заехать в одно место.
Я вернулся к себе, выпил чашечку кофе, а ровно в девять вошел в зал заседаний совета директоров. Все в сборе, за исключением Номера Один.
Лорен Третий постучал молоточком по столу. Шум разом стих.
— Мне только что передали, что мой дед задерживается на несколько минут. Пока мы его ждем, я хочу сообщить вам о некоторых процедурных изменениях, связанных только с сегодняшними заседаниями владельцев акций и совета директоров компании. Эти изменения доведены до моего деда, и он не высказал никаких возражений.
Лорен Третий помолчал, оглядывая сидящих за столом. Наверное, меня он узнал не сразу, потому что вновь посмотрел на меня, прежде чем его взгляд перешел к сидящему рядом со мной.
— И держатели акций, и директора приглашаются на оба заседания. На первом — держателей акций — директора, таковыми не являющиеся, пересядут от стола на другие места, приготовленные им в этом зале. У стола останутся только непосредственные держатели акций и попечители «Фонда Хардемана», обладающие правом голоса по акциям, принадлежащим фонду. Я бы хотел представить их руководству компании.
Он выдержал короткую паузу.
— Моя сестра, Энн Элизабет Алехина.
Энн, прекрасно выглядевшая, в отлично сшитом парижском костюме, поднялась, степенно кивнула, а затем вновь села по правую руку брата.
— Я также должен добавить, что моя сестра будет сама голосовать по принадлежащим ей акциям.
Справа от нее доктор Джеймс Рэндолф, исполнительный директор фонда. Рядом с ним профессор Уильям Мюллер, административный директор фонда. Держатели акций, если будет на то их желание, могут пригласить на наше заседание адвоката. Но этот адвокат не имеет права обращаться к кому-либо из держателей акций, за исключением своего клиента или клиентов.
Вновь последовала пауза.
— На заседании совета директоров все будет наоборот. Держатели акций, не являющиеся директорами компании, займут места в зале, а директора подсядут к столу, чтобы незамедлительно перейти к обсуждению вопроса, ради которого мы и собрались. Если директора, не имеющие акций, выйдут из-за стола, мы сможем начать совещание держателей акций, как только прибудет мой дед.
Задвигались стулья, присутствующие в зале заседаний перестраивали ряды. За столом остались пятеро: Лорен Третий, Энн, оба попечителя фонда и я.
Четверо сидели рядом, я — на другом конце стола, превратившегося в разделяющее нас поле битвы. Директора, занявшие места в зале, тихонько переговаривались между собой. Поневоле у меня возникло ощущение, что они — зрители, а мы — гладиаторы Древнего Рима.
Едва начала открываться дверь, как все разговоры стихли. Номер Один вкатился первым, за ним следовали Алисия, высокая, седоволосая, удивительно красивая женщина, которую я видел впервые, и Арти Роберте.
Номер Один на секунду замер, огляделся, а затем направил кресло к столу. Арти убрал стул, чтобы Номер Один мог подъехать вплотную. По знаку старика женщины сели за стол рядом с ним. Арти расположился за его спиной.
Лорен Третий побледнел, сердито посмотрел на деда.
Энн же выпорхнула из-за стола, направилась к нему. С неохотой Лорен Третий последовал за ней.
Энн остановилась около седовласой женщины. Тепло поцеловала ее в щеку.
— Мама! Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь. Ты могла бы предупредить нас о приезде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106