Не стоило и заводиться.
– Это большая сумма, – сказал он. Потом показал рукой на открытый сейф. – Не хочешь проверить? Там ровно столько, сколько лежит на столе.
Она покачала головой.
– Не стоит. Я тебе верю.
– Наконец-то, – заметил он сухо, захлопнул крышку ящика и выпрямился. – Теперь нужно перенести эти мешки в твой сейф.
Жаннет все еще смотрела на деньги.
– Да, – сказала она.
– Помочь тебе?
Она взглянула на него.
– Пожалуйста.
Иоганн начал быстро складывать мешочки в ящик. На столе остались только монеты, которые она высыпала. Жаннет начала складывать их обратно.
Он молча наблюдал за ней.
– Ты можешь не отвечать, если не хочешь, Жаннет, но что случилось, почему тебе так срочно понадобились эти деньги?
– Я хотела откупиться от „Кенсингтон Миллз», – сказала она тихо. Не стоило объяснять, что денег оказалось недостаточно.
– Зачем? – спросил он удивленно. – Они прекрасно для тебя поработали. Ты получаешь чистыми около четырех миллионов долларов в год.
Она молчала.
– Я не обязан давать тебе советы, – сказал он. – Но все равно сделаю это. Я столько лет отвечал за тебя, что это вошло в привычку, от которой не так-то легко избавиться. Золото с каждым днем растет в цене. Два года назад твоя доля стоила не больше миллиона. С тех пор золото подорожало в пять раз. И я слышал, что правительство США намерено вздуть цены, а затем выбросить на рынок часть своего золотого запаса. И тогда цена вырастет до небес. Через год стоимость твоей доли может возрасти еще в пять раз.
Она все еще молчала, глядя на него и складывая последние монеты в мешок. Потом завязала тесемки.
– Я советую тебе – сохрани золото. Откажись от мысли откупиться от „Кенсингтон Миллз». Через год это золото будет стоить двадцать пять – тридцать миллионов. Тебе не успеть столько заработать за всю оставшуюся жизнь, даже если ты освободишься от „Кенсингтон Миллз».
Жаннет молча положила мешок в ящик, захлопнула дверцу и достала свой ключ. Взглянула на него.
– Откуда мне знать, когда надо продавать?
– Как только цена перевалит за восемьсот долларов за троянскую унцию, – ответил Иоганн. – Она может подняться и до тысячи, но это уже не имеет значения. Лично я собираюсь продать долю Лорен, когда цена достигнет восьмисот долларов.
Она задумчиво кивнула. По сути дела, он повторил то, что говорил ей Жак. Если откупиться от „Кенсингтон Миллз», потребуются долгие годы, прежде чем удастся получить устойчивую прибыль. А у нее осталось не так много времени на борьбу. Снова Жак оказался прав. Какой смысл стараться, если все не в радость?
Он протянул руку к кнопке и нажал ее.
– Моя гостиница здесь рядом, за углом, – сказал Иоганн. – Кофе не хочешь?
– Нет, спасибо, – ответила она. – Я прилетела из Парижа утром и у меня обратный билет па два часа. Едва успеваю.
Появился Тьерри и открыл дверь хранилища своим ключом. Они прошли за ним наверх, поблагодарили его. Он поклонился.
– Рад был служить, – сказал он, открывая дверь. Они вышли на улицу. Все еще шел дождь со снегом.
Жаннет подняла капюшон. Подъехало такси, и Иоганн остановил его. Он открыл дверцу, и Жаннет забралась на заднее сиденье.
Она посмотрела на него из машины.
– Мне очень жаль, Иоганн, – сказала она. – Все равно, спасибо.
Он махнул рукой.
– Мне тоже жаль. Прощай, Жаннет! – Он захлопнул дверцу и выпрямился. Посмотрел, как такси исчезло за поворотом. Потом повернулся и решительными шагами направился к себе в гостиницу. Он не мог понять, что застилает ему глаза – дождь или слезы. Но перед его мысленным взором все время стоял спящий младенец па руках у матери, впервые входящей в дом генерала в Варшаве.
Когда она прилетела в Париж, там тоже шел дождь. Правда, без снега и не такой холодный. Рене встречал ее в аэропорту и открыл ей дверцу „роллс-ройса». Захлопнув дверь, он сел на переднее сиденье. Большая машина мягко тронулась с места.
– Куда прикажете, мадам?
Жаннет взглянула на часы. Было немногим больше четырех.
– В контору, Рене, – сказала она.
– Oui, мадам, – ответил шофер. Он встретился с ней взглядом в зеркальце заднего вида. – Хорошо долетели, мадам? – вежливо спросил он.
– Вполне, спасибо, – кивнула она, нажимая кнопку. Перегородка, отделяющая салон от водителя, поползла вверх. Ей не хотелось разговаривать. Она откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Господи, как же она устала! Ей казалось, что она постоянно чувствует усталость, все время страдает от разницы во времени и вечно прыгает с одного самолета на другой.
Раньше у нее находилось время и для себя. Но не сейчас. Впервые она поняла, какой тяжелый груз ежедневной работы нес Жак, освобождая ее от всех забот. Новый сотрудник был очень способным, контора при нем работала как часы, но что-то все же было не так. Люди, с которыми она имела дело, важные покупатели и другие сотрудники, которые раньше охотно решали свои проблемы с Жаком, теперь хотели обязательно говорить лично с ней. А ей не хватало времени, чтобы со всем этим справиться.
– Приехали, мадам. – Голос шофера, раздавшийся из открытой дверцы, заставил ее вздрогнуть. Похоже, она задремала. Жаннет улыбнулась и вышла из машины.
– Спасибо, Рене. Приезжай за мной в семь. – Она спряталась под зонтик, который открыл для нее швейцар, и прошла несколько шагов до двери конторы. Он открыл ей дверь, вошел следом и вызвал лифт.
Робер встретил ее в кабинете и помог снять пальто.
– Как долетели, мадам?
– Хорошо, спасибо, – сказала она, садясь за стол. – Последние эскизы поступили?
– Ждем с минуты на минуту, мадам, – ответил он. – Сейчас проверю.
– Спасибо, – сказала Жаннет, откидываясь на спинку стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106