– Ты просто дурак. Какого черта ты беспокоишься о том, что твой дядюшка потеряет двести миллионов или даже четыреста миллионов долларов! У него так много денег, что он и горевать-то особенно не будет.
– Он попросил меня помочь. В конце концов, мы же родственники.
– В этом и заключается секрет его влияния на тебя. Его не волнует, что будет с тобой. Его интересует только одно – заманить тебя в свои паучьи сети. Ты должен заниматься его делами, а его совершенно не заботит, что же будет с твоей компанией, с твоим делом, которое ты основал и строил годами. У тебя достаточно денег, и его помощь тебе совсем не нужна.
– Успокойся и ложись спать. Все будет хорошо.
– Ну, конечно, – саркастически сказала она. – Ты или попадешь в тюрьму, или окажешься в могиле, как остальные.
– Я буду заниматься только своей компанией. Я всего лишь помогу привести в порядок его дела. И все.
– Пока что выправление дел обошлось тебе в восемьдесят пять миллионов, – с горечью произнесла она. – И еще неизвестно, каким образом он тебе их возместит.
– Он обязательно все вернет, – упрямо продолжал я, – это дело чести.
– Но ты ведь уже подписал соглашение с Брэдли. Ты гарантировал ему еще четыреста миллионов, а его старый проныра-юрисконсульт подстроил все таким образом, что ТЫ не получишь никаких акций, пока не выплатишь полностью все деньги. – Она посмотрела мне прямо в глаза.
– Где были твои глаза? В «Дженерал Авионикс» ты себя так не ведешь. Прежде чем заключить какую бы то ни было сделку, ты дотошно проверяешь все детали.
– Ну что ты кипятишься? – взорвался я. – Это мои проблемы, не твои.
Она вылезла из постели.
– А почему ты ведешь переговоры с сенатором Бофором, чтобы эта шлюха получила американское гражданство? – спросила она натянуто.
– Американское гражданство должен был получить Джарвис, но его прихлопнули. Поэтому теперь она должна получить гражданство, иначе по закону не сможет купить акции компании, ведь только граждане США могут владеть теле– и радиостанциями. Дяде тоже не позволят купить эти компании, учитывая его послужной список. В свое время так же поступил и Руперт Мердок, правда, его сделка была крупнее.
– А что, если у вас ничего не получится? – спросила она, не глядя на меня.
– Ну тогда дядя Рокко окажется в убытке. Она повернулась ко мне.
– Нет, он в убытке не останется.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Он очень хитрый. Он уже подцепил тебя на крючок. И крючок этот составляет пятьсот миллионов долларов. Тебе придется продать «Дженерал Авионикс», чтобы расплатиться.
– Он поможет с деньгами.
Ее глаза встретились с моими.
– Так же как он помог с ребенком Анжело. Девочкой со светло-каштановыми волосами и зелеными глазами, похожими на твои. Разве у Анжело были такие волосы и глаза?
Я молчал. У Анжело были черные волосы и темно-карие глаза.
– Твой дядюшка заплатил Альме, чтобы она убралась из страны, когда она решила выйти за тебя замуж. Ты ведь сам мне об этом рассказывал.
Я покачал головой.
– Я слишком много болтаю.
– Вы же оба спали с ней.
– Но не одновременно.
– Ну, разница во времени небольшая. Ребенок вполне может быть твоим.
– Ты с ума сошла!
Я увидел, как по ее щекам потекли слезы.
– Мужчины такие дураки. Я ваял ее за руку.
– Ну, я-то не такой уж дурак. У меня есть ты. Она уткнулась мне лицом в грудь.
– Я боюсь, – прошептала она, – что ты потеряешь все, ради чего так много трудился.
– Ни в коем случае.
Я повернул ее лицо к себе и поцеловал.
– Эта сучка сделала себе полную пластическую операцию. Поправила глаза, подтянула лицо, грудь, убрала живот, задницу и лишний жир.
– А ты откуда знаешь? – удивился я.
– Ты сам мне рассказал. Ты же сказал, что она выглядит, как двенадцать лет назад. Но ведь так не бывает. Ни у одной женщины. Особенно если она родила ребенка.
Я расхохотался.
– Так, может быть, она и влагалище отреставрировала?
– Очень может быть, – серьезно заметила Ким. – Что, хочешь проверить?
– Я не хочу, – быстро ответил я. – Не люблю путешествий во времени.
Она наклонилась и дотронулась до меня.
– У тебя стоит. Это воспоминания о ней на тебя так действуют?!
– Ах ты, притвора!
Я притянул ее к себе и расцеловал.
– Ты что, думаешь, когда твои руки дотрагиваются до меня, на меня это не действует?
– Ты такой испорченный.
– А ты просто злючка. Подставляй попку, я высосу из тебя всю злость.
Прошло уже три месяца с тех пор, как я ездил повидать дядю Рокко в Атлантик-Сити и мы обедали вместе с Альмой и ее дочкой. Столовая находилась на нижнем этаже двухъярусных апартаментов. Альма была уже на месте, она сидела у маленького бара в углу и смотрела в окно на океан. Она услышала, как мы вошли, и поднялась нам навстречу, потом улыбнулась и протянула мне обе руки.
– Джед, – ее голос был теплым.
Я взял ее за руки и поцеловал в обе щеки.
– Альма! Это действительно сюрприз.
– Не совсем. Я всегда знала, что мы с тобой когда-нибудь снова увидимся.
– Я просто глазам своим не верю. Ты выглядишь так же прекрасно, как тогда, когда мы встретились в первый раз. Даже еще лучше.
Она рассмеялась.
– Это все французская косметика. Она творит чудеса.
– Я не только это имею в виду. Я постарел и потяжелел, а ты, наверно, нашла источник вечной юности.
– Не говори глупостей, – продолжала смеяться она, – тогда ты был юношей, а теперь ты мужчина. И отлично выглядишь.
– Спасибо. Дядя Рокко сказал, что у тебя есть дочь. Легкая тень пробежала по ее лицу.
– Да. Я ведь тогда не знала, что у меня будет ребенок от Анжело.
Я заглянул ей в глаза.
– Жизнь – странная штука.
– Это правда. Ну, например, мы встретились сейчас только потому, что умер мой муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68