– В таком случае полиции, наверно, легко будет схватить его.
Дядя Рокко улыбнулся.
– Они и близко к нему не подойдут. Он настоящий профессионал. Теперь он, наверно, уже катит в Европу или Южную Америку.
– Ты так уверен в этом?
– Там с ним расплатятся. Или во Франции, или в Перу.
Он отпил из своего бокала.
– И если он действительно сообразительный, то поедет во Францию. Если же он отправится в Перу, то ему конец. Его прихлопнут.
– Тебе известно что-то такое, чего я не знаю? Дядя кивнул.
– Альма Варгас.
– Та перуанка? – удивился Джед. – А она-то какое отношение имеет ко всему этому?
– Три года назад во Франции она вышла замуж за Джарвиса. Он собирался с ней разводиться. Ей это не понравилось. Джарвис был очень богатым человеком. Теперь она очень богатая шлюха.
Дядюшка Рокко усмехнулся.
– Ты не представляешь, каких трудов мне стоило заставить ее уехать из страны, когда вы вернулись вместе. Она хотела женить тебя на себе.
– Господи! – выдохнул Джед и налил себе еще виски. – Плакали твои денежки.
– А может быть, и нет, – улыбнулся он. – Она все еще от тебя без ума.
– Подожди, – сказал Джед, – она ведь не собирается возвращать тебе деньги.
– Знаю, – ответил дядя Рокко. – Я хочу, чтобы ты уговорил ее устроить все таким образом, чтобы вложить деньги Джарвиса в компанию Шепарда.
– А она знает, что это ты дал деньги Джарвису?
– Это она познакомила меня с Джарвисом. Мне показалось, что у него грандиозные планы.
Он посмотрел в свой бокал.
– Может быть, я не был достаточно хитер, но и Джарвису не удалось меня перехитрить. Нас обоих перехитрила эта перуанская девка.
– Перуанская кошечка.
– Я не понял.
Джед посмотрел на него.
– Однажды, много лет назад, когда я был еще совсем зеленым юнцом, она стояла обнаженная на палубе пароходика на Амазонке и рассказывала мне об одной перуанской кошечке. Лучшей в мире, как она сказала. Но она не сказала мне, что была еще и самой хитрой, эта кошечка.
– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил дядя Рокко. – Ты с ней поговоришь?
– Конечно. Но нам не нужно ничего делать. Деньги уже вложены в компанию, и она не сможет их оттуда забрать. Поверь мне, дядя Рокко, уж в этом-то я разбираюсь. Когда я закончу всю операцию, мы с Шепардом будем держать все в руках, а она будет получать только проценты со своей доли.
Старик внимательно посмотрел на него.
– Это правда?
– В этом я разбираюсь.
Дядя Рокко некоторое время сидел молча, потом вздохнул.
– Старею. Десять лет назад я ни за что не влез бы во все это. Слишком уж все законно.
– Законно или противозаконно, здесь эти вещи переплетаются. Одно становится другим.
– Нет, – продолжил старик, – я слишком стар и стал терять гибкость ума.
– Ты такой же, как всегда, дядя Рокко. Так что же ты от меня хочешь?
– Я старею, – устало повторил дядя Рокко, – и хочу, чтобы ты мне помог.
Джед взял старика за руку и почувствовал, как она дрожит.
– Говори, дядя Рокко.
– Вытащи меня из этой кутерьмы. Я хочу умереть в своей постели.
Глава 10
Конфеты-тянучки. Стальной пирс. Аукционы, где продавался фальшивый антиквариат, которым были забиты все магазинчики на набережной. Вечно улыбающийся негр, возивший туда-сюда двухместное кресло на колесах, причем он же выступал и в роли гида за семьдесят пять центов в час. Белый песок, на котором целые семьи располагались на пикник. Разносчики, в основном подростки, продававшие конфеты в виде яблок, красновато-коричневые пирожки и леденцы на палочках. Вот таким я запомнил Атлантик-Сити, когда мне было восемь лет и я две недели провел у тети Розы, в маленьком домике, который она снимала в самом конце набережной.
Тогда не было ни громадных отелей, ни казино, сиявших миллионами огней и превративших набережную в подобие Лас-Вегаса. На все это я смотрел теперь с крыши небоскреба, из апартаментов своего дяди. Я отошел от окна и вернулся к огромному столу красного дерева. На краю стояло большое блюдо с конфетами-тянучками. Я показал на них.
– Никогда не думал, что они тебе нравятся.
– Почему бы и нет? У президента на столе всегда стоит стеклянная коробка с мармеладом.
Я засмеялся.
– Хорошо. Но я помню, что, когда жил у тети Розы, она не разрешала мне их есть. Она говорила, что у меня от них испортятся зубы.
– В те времена женщинам в голову приходили странные мысли. Ну и как, у тебя от конфет испортились зубы?
– У меня было несколько дырок, когда я был маленьким, – ответил я. – Но я не уверен, что они образовались из-за тянучек. Я никогда их много не ел.
– А я ем их постоянно, и у меня от них совершенно не портятся зубы. Правда, они прилипают к протезам, и мне приходится вынимать их и чистить.
– Я даже не догадывался, что у тебя искусственные зубы.
– Уже давно. Еще в молодости один сукин сын ударил меня в лицо бейсбольной битой.
– Как ты с ним расквитался?
– Никак, – ответил дядя. – Я уже собирался укокошить этого ублюдка, но твой дедушка удержал меня. Подонок был из семейства Дженовезе, и из-за этого могла начаться война. Это было чистым безумием, потому что нас бы просто стерли с лица земли. В то время Дженовезе были самым большим семейством в Нью-Йорке. Поэтому мой отец отвел меня к лучшему протезисту на Манхэттене. Вот так я обзавелся самыми лучшими вставными зубами.
Я рассмеялся.
– Они все еще неплохо выглядят. Дядя кивнул.
– Это, наверно, уже пятая пара. Я посмотрел на него.
– Нам нужно поговорить кое о чем серьезно.
– Да.
Зазвонил телефон, и он снял трубку. Выслушав, коротко бросил:
– Пусть войдет. Взглянул на меня.
– Мне необходимо переговорить с этим человеком. Это недолго.
– Я подожду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68