..— Я в коктейль-баре Бонда на Бродвее. Мы могли бы сейчас увидеться?Лихо же работает эта компания! Залог в пятьдесят тысяч долларов для них просто пустяк, раз Мария приехала на Бродвей раньше, чем я поднялся в кабинет. Мне не хотелось ее видеть.— Пожалуйста, Майк. Это очень важно.— Хорошо. Сейчас приеду.Я тяжело поднялся, взял пальто. Посмотрел на разбросанные бумаги: ладно, соберу их завтра. * * * На улице падал тихий снег. Я толкнул дверь бара и вошел в полутемный зал. Мария сидела за дальним столиком. Когда к нам подошел официант, она заказала себе черносмородиновый ликер с содовой, я попросил принести джина со льдом.— Мария, ты по-прежнему пьешь этот безумный коктейль?— Мне он нравится.Официант поставил перед нами стаканы. Я предложил:— Давай выпьем за процветание преступности!Она грустно покачала головой:— Нет. За это я пить не буду.— Почему?— Этот тост любил повторять Росс...— Ты можешь предложить что-то другое?Мария кивнула.— И что же?Она посмотрела мне в глаза и решительно произнесла:— За нас.Тепло ее слов немного согрело меня. Пригубив джин, я одобрил:— Вполне приличный тост.Некоторое время мы молчали.— Зачем ты хотела меня видеть?В бар вошел какой-то человек. Мария на секунду перевела на него взгляд, затем снова посмотрела мне в глаза. Ее ладонь легко опустилась на мое запястье.— Я хотела поговорить о нас, Майк. По-моему, пора. Другой возможности не будет.Через тонкие пальцы в мою руку ударила искра, и горячая волна пошла выше, выше — к голове, к сердцу... Я взял себя в руки и язвительно бросил:— Неужели пора?Словно не слыша насмешки, она кивнула.— Майк, мне никто не нужен, кроме тебя.От этих слов у меня горько сжалось сердце.— Много же тебе понадобилось времени, чтобы понять, кто нужен, а кто — нет.— Прости, Майк. Всю жизнь обстоятельства были сильнее меня. Я многого не понимала.Мне стало трудно дышать, в висках застучала боль. Чтобы успокоиться и собраться с мыслями, я сменил тему:— Кто внес залог?Дверь опять открылась, вошел еще один посетитель. Мария машинально обвела его оценивающим взглядом.— Джокер Мартин.Так вот зачем он появился в суде! Стало быть, Вито выходил, чтобы получить согласие Джокера на признание вины. Недаром считается, что Мартин держит в руках всю организованную преступность Нью-Йорка.Мария наклонилась ко мне, и я вдохнул таинственный аромат ее духов.— Ждать осталось недолго, Майк. При хорошем поведении я выйду через пару лет. Мы уедем и начнем все сначала. Никто о нас ничего не будет знать. Только дождись меня, ладно?Дверь распахнулась, вошли сразу двое. Она посмотрела сначала на них, потом на меня. Голос ее зазвучал тихо и жалобно:— А может, у нас все еще будет хорошо, Майк?Я медленно высвободил руку. Мария перевела растерянный взгляд с нее на мое лицо, потом болезненно свела брови.— Почему, Майк? Из-за тюрьмы?Я покачал головой:— Нет. Не в тюрьме дело...Она настойчиво переспросила:— А в чем? Я имею право знать.Неожиданно для себя я выпалил:— Как выглядит моя дочь, Мария?— Так вот ты о чем...— Да. Именно об этом.Я опустил голову и уставился в свои руки. Вены на кистях вздулись, пальцы почему-то подрагивали.— Знаешь, Мария, мне бы никогда не пришло в голову прятать от тебя твоего ребенка.— У меня не было выхода, Майк. Нас разделяла страшная пропасть.— Ты полагаешь, будто эта пропасть больше не существует? Долгие годы мне казалось, что если мы будем вместе, все плохое уйдет в прошлое, забудется. Но я ошибался: ты лишила меня отцовства, а это простить невозможно.— Не забудь, что Мишель — не только твоя дочь, но и моя. Она больше моя, чем твоя. Кроме нее, у меня ничего нет.— Вот об этом я и говорю, Мария. У девочки мог быть отец, но ты не подумала обо мне. Кстати, и о ней тоже. Тебя заботила только твоя собственная жизнь, а в этой жизни предполагалась некая отдушина — ребенок. Твой и больше ничей.— Майк, но ведь еще есть время все исправить. Дай мне возможность...— Нет, Мария. Время нельзя повернуть вспять. Однажды ты сама мне это сказала, помнишь?Из огромных, темных, таких знакомых и в то же время незнакомых глаз на меня сначала посмотрела надежда, потом отчаяние, потом уязвленная гордость. Все было кончено. Ее лицо превратилось в непроницаемую маску. Мария встала и, не сказав больше ни слова, вышла на улицу. Через стеклянную дверь было видно, как она неподвижно стояла под падающим снегом, и невесомые хлопья окружали ее легкой белой вуалью.Через "минуту перед ней остановился роскошный длинный лимузин. Из него вышел высокий седой мужчина. Джокер Мартин. Он снял шляпу и открыл перед Марией дверцу. Через секунду автомобиль уехал.Я залпом выпил джин, швырнул на стол несколько бумажек и двинулся к выходу. * * * В последний раз я пришел в зал Криминального суда, чтобы услышать приговор подсудимой Мэриен Флад.Бледное осунувшееся лицо Марии оставалось спокойным даже во время его оглашения. Она без страха выслушала речь судьи.— По первому обвинению — в сводничестве, вы приговариваетесь к тюремному заключению на срок от трех до пяти лет и штрафу в размере пяти тысяч долларов.По второму обвинению — в подкупе должностных лиц, вы приговариваетесь к тюремному заключению на один год и штрафу в размере пяти тысяч долларов.По третьему обвинению — в вымогательстве путем устных угроз, вы приговариваетесь к тюремному заключению на один год и штрафу в размере пяти тысяч долларов.Как только закончилось чтение приговора, в зале поднялся невообразимый шум. Судья постучал молотком и снова заговорил.— Окружной прокурор привлек внимание суда к тому факту, что обвиняемая своими действиями продемонстрировала твердое намерение реабилитировать себя в глазах общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88