Безмятежная улыбка раздвинула яркие губы, и девушка едва слышно выдохнула:— Развлекаешься, Майк?Ее унес людской поток, а я остался стоять соляным столбом и только потом сообразил, что девушке откуда-то известно мое имя.По дороге к дому я гадал, кто она? Кто она?Если бы мне не довелось этого узнать, жизнь сложилась бы намного счастливее.Но судьба нас все же свела. * * * Я выключил память, словно экран, и далекий летний день погас. Передо мной лежали бумаги. До начала процесса оставалось сорок минут, и, стиснув зубы, я начал вчитываться в обвинительное заключение. * * * В зал судебных заседаний мы вошли через узкую боковую дверцу, и едва показались перед публикой, беспорядочный гул сменился тишиной напряженного ожидания.Я шел под бесцеремонными взглядами сотен глаз и кипел от внезапной ненависти к праздной, алчной до сенсаций толпе.В животе появилось ощущение напряжения, словно кто-то завязал кишки тугим узлом.Вот, наконец, наше место — справа от судьи.Я сел спиной к залу, принялся медленно раскладывать на столе бумаги и, чтобы как-то отвлечься, спросил:— Джоэл, который час?Джоэл бросил недоуменный взгляд на висящие прямо перед нами часы:— Почти десять.— Отлично!Узел в животе не ослабевал. Я украдкой посмотрел на место защитника — оно было пусто. Джоэл перехватил мой взгляд.— Вито всегда появляется в последнюю минуту. Ничего не скажешь, умеет производить впечатление.Я кивнул. Да, Вито — превосходный юрист, один из лучших адвокатов Нью-Йорка. Он редко проигрывает процессы, и можно было только догадываться, сколько часов напряженной работы стоила каждая победа. Все мы в управлении окружного прокурора испытывали к нему величайшее почтение. Кроме того, Вито — обаятельный мужчина. Седые волосы и проницательные голубые глаза подчеркивали его привлекательность. Он знал свое дело и знал себе цену.Зал за нашей спиной взорвался шумом. Защелками фотокамеры. Это вошли Мария и Вито. По приближающемуся гулу я догадался, что они уже рядом, и поднял глаза в тот момент, когда адвокат распахнул перед своей подзащитной дверь ограды.Мария непринужденно улыбнулась, кивнула головой и... увидела меня. Несколько мгновений мы потрясенно вглядывались друг в друга, словно встретились впервые только сейчас. Как же давно это было! Потом она отвернулась и спокойно пошла к скамье подсудимых. Я снова видел летящую походку, обтянутые нейлоном тонкие лодыжки. Видел наяву.Для процесса она оделась в строгий темный костюм мужского покроя, небрежно набросив поверх него пальто из пушистого голубого букле. Прическа была мне незнакома: блестящие золотистые волосы коротко острижены и уложены мелкими завитками.Мария села на свое место и, держась неестественно прямо, разгладила подол юбки. К ней тут же подсел Вито. Они о чем-то тихо заговорили, но слов не было слышно.Джоэл восхищенно прошептал:— Вот это женщина!Я молча кивнул, но он не унимался.— Любой мужчина из этого зала с удовольствием провел бы с ней время. Честное слово, любой.Да, наши беды начинались именно с того назойливого внимания, каким Марию окружали мужчины. При ее появлении все они просто сходили с ума.Джоэл продолжал шипеть мне в ухо:— Выходит, мы судим женщину за то, что она делает положенное женщине от природы.Он ухмыльнулся:— Говорят, подсудимая это дело оч-чень любит.Любое терпение имеет предел. Я холодно осадил Джоэла.— Прекрати! Ты в суде, а не в борделе!Он собрался было огрызнуться, но увидел мое перекошенное гневом лицо и растерянно уткнулся в бумаги.Я с преувеличенным интересом чертил в блокноте какую-то чепуху, когда Алекс толчком в бок прервал это занятие.Уверенной, легкой походкой к нашему столу приближался Генри Вито.Он остановился прямо передо мной и, глядя сверху вниз, непринужденно улыбнулся:— Привет, Майк. Как Старик?Я ответил самой широкой улыбкой, на какую вообще был способен:— Держится, Хенк.Вито обращался будто бы только ко мне, но в рядах прессы было отчетливо слышно каждое его слово:— До чего же повезло ему с аппендицитом!Чтобы газетчики услышали мой ответ так же хорошо, я повысил голос:— С аппендицитом повезло не ему, а вам — защите.Вито продолжал улыбаться, словно ничего не расслышал.— Если Старик станет губернатором, победой он будет обязан тебе, Майк.Я медленно встал. Вито — высокий мужчина, но я намного выше. Вообще, у меня довольно внушительный вид: рост 191 см, широкие плечи, а из-за перебитого носа лицо кажется свирепым и угрюмым. Не удивительно, что моя спина полностью заслонила адвоката от публики.Подняв голову, он смотрел теперь снизу вверх, а я, как ни в чем не бывало, дружески рассмеялся:— Спасибо за теплые слова, Хенк. Не сомневаюсь, что после процесса ты убедишься в их справедливости.Все еще улыбаясь, он молча махнул рукой и пошел к своему столу.Джоэл прошептал:— Он нарочно тебя заводит, Майк. Не поддавайся.— Не буду.С другой стороны зашептал Алекс:— Мне показалось, что вы хотите ему врезать.Моя широкая улыбка тут же переехала в кривую ухмылку:— Честно говоря, я это и собирался сделать.— У вас было такое лицо...Стук жезла оборвал шепот Алекса. Зашелестели мантии — это мы встали. В зал вошел судья Питер Амели. Низенький, плотный, коротконогий, он был похож на целлулоидного пупса с лицом херувима. Из черного одеяния нелепо торчала лысая голова. Амели занял свое место на кафедре и энергично постучал молоточком.Над рядами гулко прокатился голос секретаря:— Слушайте! Слушайте! Суд присяжных открывает свое заседание. Председательствует достопочтенный судья Питер Амели.Все. Мосты сожжены, назад пути нет. Судья уже на ринге. Поединок начался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88