случилось непоправимое. 8 Мария вошла в лавку как раз в тот момент, когда в будке возле входной двери зазвонил телефон.— Не беспокойтесь, мистер Рэннис, я подойду. Это звонят мне.Она сняла трубку, прикрыла ее ладонью:— Алло.Голос Росса спросил:— Мария, это ты?— Да.Голос потеплел.— Привет! Чем занимаешься?— Ничем.— Я собираюсь махнуть в Риверсайд Драйв. Там прохладно. Хочешь прокатиться?— Хочу.— Тогда я заеду за тобой прямо сейчас.— Нет...Мария задумалась:— Мне надо переодеться. И вообще, давай встретимся где-нибудь в другом месте. Подальше от моего дома.— Если хочешь, приходи в гараж на восемьдесят третьей улице между. Парк Авеню и Лексингтон Авеню.— Хорошо. Я постараюсь там быть через полчаса. Привет.— Пока.В трубке послышался щелчок, потом короткие гудки. Мария вышла из будки. Подозрительно сощурив глаза, возле двери торчал мистер Рэннис.— Кто звонил?— Так, один приятель.Он взял девушку за руку:— Мария, хочешь шоколадку?— Нет, спасибо.Она хотела высвободиться, но старик еще крепче сжал пальцы:— Про деньги я тебе сегодня не напоминаю.Мария улыбнулась:— И правильно делаете — у меня сегодня ни цента. И вообще, мне пора. Мать ждет.Девушка вырвалась из цепкой клешни мистера Рэнниса и в два прыжка оказалась на пороге. Он едва успел крикнуть вдогонку:— Мария, если захочешь чего-нибудь вкусного, сразу скажи. Все будет твое.С улицы донесся веселый голосок:— Спасибо, мистер Рэннис. Я запомню ваши слова.Возле подъезда девушка столкнулась с выходившей из дома матерью, и Кэтти невольно засмотрелась на сверкающие под солнцем золотые волосы Марии.— Здравствуй, дочка.— Здравствуй, мама.— Как дела в школе?— Нормально.— Что у тебя нового?— А чего ты ждешь?— Да нет, я просто спросила...Кэтти хотела сказать, что сожалеет о случившемся, что за завтраком произошло ужасное недоразумение, но язык почему-то не слушался.Мария, как ни в чем ни бывало, перевела разговор на другое:— Куда ты идешь?— Хочу пройтись по магазинам.Кэтти солгала. Она собиралась идти к врачу, но говорить об этом дочери боялась, и на то были свои причины.— Мария, а какие у тебя планы?— Переоденусь и пойду к подруге. Заниматься.— Постарайся не шуметь — малыш только что заснул.— Хорошо.Мария резко повернулась и, не сказав больше ни слова, вошла в подъезд. Поднявшись на свой этаж, она осторожно открыла дверь. В квартире стояла сонная тишина. Девушка на цыпочках подошла к гостиной — отчим, как всегда, дремал у раскрытого окна. Голова с разинутым ртом свесилась набок, возле ног валялась раскрытая газета.Мария тихонько прошла в свою комнату. Раскинув пухлые лапки, уютно сопел в кроватке малыш. Она быстро сбросила с себя влажную от пота блузку и пошла на кухню. Там сняла лифчик, аккуратно повесила его на спинку стула, потом приоткрыла водопроводный кран. С тихим звоном в раковину ударила тоненькая струйка холодной воды. Через две минуты Мария смыла с себя мыло, наощупь нашла на гвозде полотенце. На растирание груди и плеч ушла еще минута. Не оборачиваясь, девушка потянулась за лифчиком — на спинке стула его не было. Голос отчима заставил ее вздрогнуть:— Он упал, и мне пришлось его поднять. Возьми, Мария. Вот...Поежившись под пристальным взглядом, девушка прикрыла грудь руками.— Ну, спасибо. Выручил. Видно, он упал с таким грохотом, что ты, бедный, проснулся.Питер улыбнулся, словно не заметил ее язвительного тона:— Когда мы были совсем молодыми и жили у себя на родине, твоя мать была точно такой, как ты сейчас.Мария ехидно прищурилась:— А ты-то откуда знаешь, какой была моя мать? Она о тебе тогда и слыхом не слыхала.Девушка решительно направилась в комнату, однако, отчим преградил ей дорогу:— Мария, почему ты меня не любишь?Она посмотрела в его оплывшее лицо прямым холодным взглядом:— Я не могу видеть тебя... дома.Питер неправильно понял эти слова:— А если я пойду работать? Тогда ты полюбишь меня?Мария пожала плечами:— Не знаю. Все может быть.— И мы станем друзьями?Он притянул ее к себе и попытался поцеловать, но девушка вырвалась из липких рук и убежала.Дверь за ней захлопнулась. Питер вытер потное лицо. В висках билась кровь. Ишь, сучонка! «Может быть»... Когда-нибудь у него лопнет терпение, и он покажет этой мерзавке!Тяжело отдуваясь, Питер дотащился до холодильника и вынул очередную банку пива. * * * Кэтти сидела на длинной скамье возле кабинета врача, терпеливо ожидая своей очереди. Молодая сестра за деревянной стойкой сосредоточенно перебирала медицинские карты и время от времени вызывала пациенток. Легкость, с какой она выкрикивала любые, даже самые невероятные фамилии, не оставляла сомнений в ее опытности. Наконец Кэтти услышала:— Миссис Мартине, кабинет номер четыре. Миссис Ритчик, кабинет номер пять.Кэтти и ее соседка по лавке одновременно поднялись и, словно подбадривая друг друга, обменялись быстрыми улыбками. Женщина первой подошла к стойке, взяла свою карту. Через минуту она скрылась в кабинете номер четыре.Кэтти обратилась к сестре:— Я — миссис Ритчик.Девушка скользнула по ней равнодушным взглядом:— Первый визит?Кэтти покачала головой:— Нет, я уже была здесь... Когда родился Питер.Сестра нетерпеливо тряхнула головой: господи, до чего люди бестолковы!— Я спрашиваю, вы уже сдавали анализы?— Нет.Сестра сунула руку под стойку, вынула пузырек с широким горлом:— Соберите мочу и отдайте доктору. Вот ваша карта.Кэтти взяла бумажки, пузырек и вошла в кабинет номер пять. Там никого не было. Она разделась, аккуратно сложила одежду, присела на краешек табуретки. Ждать пришлось долго. Кэтти потеряла счет времени, когда с блокнотом в руках вошла ученица медсестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88