Через пару минут, когда я еще пил суп, негр, не поворачиваясь, протянул сэндвич. Пиши руки соприкоснулись, и мы словно заключили сделку. Он, наверное, понял, о чем я думаю, и очень деликатно, не унижая меня, предложил помощь. Я не стал его благодарить, потому что в благодарностях не было необходимости: Да он и не ждал их!
После кофе я достал три сигареты.
Сэм покачал головой, а его брат взял одну и объяснил:
— Сэм учится в школе и занимается легкой атлетикой. Мы закурили.
— Давно в Нью-Йорке? — спросил негр.
— Со вчерашнего дня.
— Сегодня чертовски холодно.
— Угу... — проворчал я.
— Меня зовут Том Харрис.
Я назвал свое имя. Через несколько минут на улице раздался свисток.
— Это нам, — сказал Том. — Пошли! — Когда я начал вставать, он повернулся к брату. — Сэм, дай ему пальто. Ты ведь будешь сидеть в тепле. А вечером я его принесу.
Юноша молча снял пальто, и я надел его. Не думаю, что я смог бы отблагодарить его, даже если бы захотел. Мы вышли на улицу и присоединились к своей бригаде.
После обеда время тянулось немного быстрее, чем до обеда. Вечером, перед самым окончанием работы. Том спросил:
— Где ты остановился?
— Еще нигде.
— Пару ночей можешь переночевать у нас. По крайней мере до тех пор, пока не появятся деньги.
— У тебя может не хватить места, — слабо запротестовал я.
— Хватит! — заверил меня негр. — У нас большая квартира.
Рабочий день неожиданно закончился. Мы вернулись вместе с бригадиром в контору и сдали лопаты. Негр похлопал меня по плечу, и мы отправились на Сто двадцать шестую улицу. Он жил между Конвентом и Сэйнт Николас-стрит. В подъезде горела тусклая лампочка. Дома, в которых жили негры, чем-то отличались от остальных, может, тусклым освещением, может, запахом свинины. Мы поднялись на третий этаж и вошли в квартиру Харрисов.
В кухне стоял стол и несколько стульев. Около грязного деревянного шкафа на угольной печке томилась большая кастрюля.
— Мама, это Фрэнсис Кейн, — сказал Том седой негритянке лет пятидесяти. — Ему негде остановиться, и он переночует у нас.
Тогда я еще не знал, что эта ночь растянется на месяц. Мать Тома пару минут пристально смотрела мне в лицо. Не знаю, к какому выводу она пришла, но я понимал, что без ее разрешения я не смогу остаться.
— Садись, Фрэнки, — наконец сказала она. — Сейчас будем ужинать.
Я поблагодарил, и мы сели за стол. От тепла меня сразу потянуло в сон. Голова стала тяжелой и приходилось время от времени встряхивать ею, чтобы не уснуть.
После ужина старуха сказала:
— Том, вы идите спать. Вам ведь в пол-одиннадцатого на работу.
Я удивленно взглянул на Тома, и он объяснил:
— На углу Сто двадцать девятой и Третьей можно найти работу. Там никто не знает, что мы работали днем. Хочешь со мной?
— Да. Спасибо.
— Я тебя разбужу, — улыбнулся он.
Мы улеглись на большую двуспальную кровать. В комнате стояла еще кровать. Я разделся, лег и моментально отключился. Внезапно кто-то начал трясти меня за плечо.
— Вставай, парень, вставай! Пора на работу.
Я открыл глаза и сел. В комнате было темно, через трещину в стене виднелся свет в соседней комнате. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел, что на второй кровати кто-то лежит. С подушки на меня смотрели глаза, белеющие на фоне черного лица. Я безо всякого стыда оделся и, выходя из комнаты, пожелал ей спокойной ночи. Девочка ничего не ответила. Мать Тома приготовила пакеты с едой, и мы вышли на улицу. Расчищали снег до утра. В полшестого вернулись домой, завалились спать, а в полдевятого нас разбудила миссис Харрис, и начался новый рабочий день.
Глава 5
Прежде чем нас уволили, мы проработали два с половиной дня. Заплатили нам с Томом за пять дней по семнадцать с половиной долларов, потому что мы работали в две смены. Мне казалось, что весь мир у меня в кармане. Зарабатывать деньги или найти работу не так уж и трудно, думал я. Впервые за несколько последних недель я стал нормальным человеком, таким, как все. Я работал, как все, пусть и временно, но работал.
В лавке старьевщика приобрел за одиннадцать долларов костюм, две рубашки, пальто и туфли, все ношеное. Старую одежду оставил в лавке.
Вернувшись домой, я предложил миссис Харрис половину того, что у меня осталось, но она сказала, что деньги мне понадобятся самому.
Мы с Томом завалились спать часа в два дня и проспали почти до девяти вечера. Во время ужина я впервые разглядел сестру Тома Элли.
Ей было лет четырнадцать. Жесткие, прямые черные волосы, зачесанные за уши, продолговатое лицо, темно-коричневая кожа и ярко накрашенные, красные губы. У Элли были широкие плечи, тонкие руки и ноги. Она села за стол и спросила:
— Уволили?
— Угу, — буркнул Том.
— Что теперь будешь делать?
Том промолчал, и я вонял, что она имела в виду меня.
— Не знаю, — ответил я. — Пойду, наверное, искать работу.
— Черта с два ты ее найдешь! — воскликнула девчонка. — Здесь нет никакой работы.
— Разве? — удивился я. — Мы без труда нашли.
— Тебе повезло, но так везет только раз в жизни.
— Где мама? — спросил Том, тактично меняя тему разговора.
— Пошла с Сэмом на собрание. Она велела передать, чтобы мы тоже шли, как только ты проснешься.
— Тогда нам нужно спешить, — заметил Том. Он надел пальто, и они вышли.
Меня никто не позвал, потому что все мы знали, что меня туда не пустят. Примерно с час я читал газету, курил и уже начал дремать, когда вернулась Элли.
— Еще не спишь? — поинтересовалась она, усаживаясь за стол. — Они вернутся часа через два. Я устала и ушла раньше.
Я молча сел у окна и выглянул во двор. Окно было чуть приоткрыто, чтобы слушать соседское радио, но этой ночью радио не работало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120