– Это прямо ужасно, мне никак не удается убрать комнату, и Хильда тоже не убирает… Помнишь Хильду Томпсон, Джо? Так вот, она живет у меня и платит свою долю за квартиру, и мы обе по вечерам работаем в питательном пункте Красного Креста, и, кроме того, я продаю Заем свободы… Ты тоже ненавидишь гуннов, Джо? А я ужасно их ненавижу, и Хильда тоже… Она хочет переменить имя, а то оно какое-то немецкое. Я обещала называть ее Глорией, да все забываю… Знаете, Уилмер, Джо дважды торпедировали.
– Страшны только первые шесть раз, как говорится, – промямлил лейтенант Тейло.
Джо хрюкнул.
Делл ушла в ванную и заперла дверь.
– Вы, мальчики, располагайтесь поудобнее. Я через минуту буду готова.
Ни один из них не говорил ни слова. Сапоги лейтенанта Тейло скрипели, когда он переминался с ноги на ногу. Наконец он вытащил из кармана брюк фляжку.
– Выпейте, – сказал он. – Моя часть отправляется после полуночи.
– Выпить можно, – сказал Джо не улыбаясь.
Делл вышла из ванной уже одетая, она определенно выглядела очень шикарно. Она стала гораздо красивее с тех пор, как Джо в последний раз видел ее. Он все время колебался – не встать ли и не дать ли этому поганому офицеришке по морде, но тот наконец ушел. Делл попросила его зайти за ней и проводить до питательного пункта Красного Креста.
Когда он ушел, она села Джо на колени и расспросила его обо всем: и сдал ли он уже экзамены на второго помощника, и скучал ли он по ней, и как бы она хотела иметь чуточку больше денег, потому что ей ужасно не хочется жить вместе с подругой, но ничего не поделаешь, иначе никак не заплатить за квартиру. Она выпила немножко виски, забытого лейтенантом на столе, и растрепала ему волосы, и приласкала его. Джо спросил, скоро ли придет Хильда, а она сказала, что нескоро, Хильда ушла на свидание, и она с ней условилась встретиться на питательном пункте. Но Джо запер дверь, и в первый раз они были по-настоящему счастливы, сжимая друг друга в объятиях на кровати.
Джо не знал, куда девать себя в Норфолке. Делл весь день работала в конторе, а вечером – в питательном пункте Красного Креста. Когда она приходила домой, он обычно уже лежал в кровати. Обычно ее провожал какой-нибудь сволочной офицеришка, и Джо слышал, как они болтают и перешучиваются за дверью, и лежал в кровати, рисуя себе, как тот парень целует и щупает ее. Он готов был избить ее, когда она входила в комнату, и ругал ее, и они ссорились, и кричали друг на друга, и под конец она всегда говорила, что он ее не понимает и что он не патриот, она в этом уверена, потому что он мешает ей работать на оборону, и иногда они любили друг друга, и он сходил с ума от любви к ней, и она становилась совсем маленькой и тоненькой в его объятиях и целовала его легонькими, коротенькими поцелуями, от которых ему хотелось плакать – такое он испытывал счастье. Она хорошела с каждым днем; и одевалась она действительно очень хорошо.
По воскресеньям она чувствовала себя до того усталой, что ни за что не хотела вставать, и он стряпал ей завтрак, и они сидели в кровати и вместе завтракали, как он когда-то завтракал с Марселиной в Бордо. Потом она говорила, что до чертиков влюблена в него, и какой он замечательный парень, и как бы ей хотелось, чтобы он нашел подходящую работу на суше и зарабатывал большие деньги, чтобы ей не нужно было служить, и как капитан Варнс, у которого родители – миллионеры, просил ее развестись с Джо и выйти за него, и мистер Кенфилд из конторы «Дюпонов» – тот, что получает чистых 50 тысяч в год, – хотел ей подарить жемчужную нитку, но она отказалась, потому что это нехорошо. От таких разговоров Джо становилось ужасно не по себе. Иногда он заговаривал о том, что они будут делать, если у них будут дети, но Делл всякий раз корчила гримасы и просила его не говорить ни о чем таком.
Джо повсюду искал работу и почти уже получил должность мастера в одной из ремонтных мастерских ньюпортских доков, но в последнюю минуту его обскакал какой-то другой парень и занял его место. Несколько раз он ходил на вечеринки с Делл, и Хильдой Томпсон, и армейскими офицерами, и одним мичманом с эсминца, но все они относились к нему свысока, и Делл позволяла всякому, кто хотел, целовать ее и запиралась в телефонной будке со всяким, кто носил мундир, и он адски мучился. Он нашел одну бильярдную, где играли его знакомые ребята и где можно было достать хлебного, и стал здорово надираться. Делл ужасно злилась, когда, приходя домой, заставала его пьяным, но ему было уже все равно.
Потом однажды вечером Джо, побывавший с приятелями на боксе и после этого заложивший за воротник, встретил на улице Делл с каким-то паршивым офицеришкой. Было уже совсем темно, и на улицах было мало народу, и они останавливались у каждого неосвещенного подъезда, и офицеришка целовал и тискал ее. Когда они поравнялись с уличным фонарем и он окончательно убедился, что это Делл, он подошел к ним и спросил, что все это, черт возьми, значит. Делл, по-видимому, выпила, потому что стала лепетать что-то бессвязное, и от этого лепетанья он рассвирепел, и размахнулся, и въехал офицеришке прямо в живот. Звякнули шпоры, и офицеришка лег плашмя на маленький газон под фонарем. Джо это показалось даже забавным, но Делл рассвирепела как дьявол и сказала, что она прикажет арестовать его за оскорбление мундира и за оскорбление действием и что он просто-напросто продажный трус и дезертир и какого черта он сидит дома, когда все ребята дерутся на фронте с гуннами. Джо протрезвел и помог офицеру встать и сказал, что они могут оба вместе убираться ко всем чертям. Он ушел, прежде чем офицеришка, который был, по-видимому, под мухой, успел взяться за него, и пошел прямо домой, и запаковал свой чемодан, и отчалил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145