Самый неповоротливый и самый пухлый и самый белый майор еще виден он ползет на четвереньках в землянку и краги его заляпаны грязью и больше мы не видали майоров из Красного Креста
и больше мы не слыхали о джентльменах о добровольцах
Счастливый воин
Семь уважаемых поколений Рузвельтов жили на острове Манхэттене; им принадлежали большой кирпичный дом на Двадцатой улице, усадьба в Доббс-Ферри, земельные участки в городе, постоянное место в Голландской реформатской церкви, паи, акции и облигации, они считали Манхэттен своей собственностью, они считали Америку своей собственностью. Их сын,
Теодор,
был хилым юношей, болел астмой, был очень близорук; у него были такие маленькие кисти и ступни, что он с трудом научился боксу; у него были очень короткие руки.
Его отец отличался гуманностью, кормил на Рождество обедами мальчишек-газетчиков, горевал по поводу ужасных условий жизни в Ист-Сайде, в Адской Кухне.
У молодого Теодора были пони, летом его отправляли в леса, в летние лагеря, учили боксу и фехтованию (американский джентльмен должен уметь защищаться), учили закону Божьему, заставляли заниматься благотворительностью (американский джентльмен должен всеми силами поддерживать своих менее счастливых соотечественников).
Он был от рождения честный человек;
он имел склонность к естественной истории, любил читать про птиц и диких зверей, любил охотиться; из него выработался хороший стрелок, несмотря на его близорукость, хороший ходок, несмотря на его короткие ноги и крошечные ступни, отличный верховой ездок, смелый боксер, несмотря на его короткие руки; ловкий политический делец, несмотря на то, что он принадлежал к одной из самых состоятельных голландских семей в Нью-Йорке.
В 1876-м он поехал в Кембридж, учиться в Гарварде, – богатый, болтливый, своевольный молодой человек с бакенбардами и очень твердыми взглядами на все на свете,
в Гарварде он ездил в одноколке, коллекционировал птичьи чучела, сам набивал трофеи, добытые им на охоте в Адирондакских горах; несмотря на то, что он не пил и был даже до некоторой степени богобоязненным юношей и увлекался довольно странными идеями о реформах и борьбе со злоупотреблениями, он вступил в несколько клубов; членом этих клубов он был по праву отпрыска одной из самых состоятельных голландских семей в Нью-Йорке.
Своим друзьям он говорил, что намерен посвятить свою жизнь служению обществу: «Не учение о низменном безделье хочу я проповедовать, но учение о трудовой жизни, полной лишений и усилий, работы и борьбы».
Содиннадцати лет он усердно писал, заполняя дневники, записные книжки, отдельные листки своими крупными, стремительными каракулями, обо всем, что делал и думал и говорил;
изучал он, разумеется, юридические науки.
Он женился молодым, поехал в Швейцарию и взошел на Маттерхорн; внезапная смерть первой жены совершенно разбила его. Он удалился в горы Западной Дакоты и завел ранчо на Малой Миссури;
когда он вернулся в Манхэттен, он был уже Тедди, знаменитый стрелок с Запада, охотник за лосями, человек в стетсоновской шляпе, арканивший быков, дравшийся один на один с гризли, исполнявший должность выборного шерифа.
(Рузвельты должны исполнять свой долг перед родиной, долг Рузвельтов – поддерживать своих менее счастливых соотечественников, тех, что только недавно прибыли к нашим берегам)
на Западе выборный шериф Рузвельт ощутил на своих плечах бремя белого человека, помогал вылавливать злоумышленников, дурных людей; служба была замечательная.
Все это время он писал, заполнял журналы рассказами о своих охотах и приключениях, заполнял политические митинги своими мнениями, разоблачениями, своими любимыми фразами: Трудовая Жизнь, Осуществимые Идеалы, Справедливое Правительство, мужчина, который боится труда или боится честной войны, женщина, которая боится материнства, идут навстречу своей гибели, и пусть они лучше исчезнут с лица земли, на которой они были только предметом презрения всех мужчин и женщин сильных и мужественных и возвышенных духом.
Т. Р. женился на богатой женщине и честно воспитал своих детей в Сагамор-Хилле.
Он отсидел одну сессию в Нью-йоркском законодательном собрании, был назначен Гровером Кливлендом на неоплачиваемую должность уполномоченного по реформе гражданских учреждений,
был уполномоченным по реформе нью-йоркской полиции, преследовал злоумышленников, смело утверждал, что белое – это белое, а черное – это черное.
написал «Историю морской войны 1812 г.»,
был назначен товарищем морского министра,
а когда испанцы взорвали «Мейн», подал в отставку, чтобы встать во главе Диких Всадников,
подполковник.
Это были – Рубикон, Бой, Старое Славное Знамя, Правое Дело. Американская публика регулярно оповещалась о геройских подвигах полковника – как он под градом пуль один ринулся на приступ холма Сан-Хуан и принужден был вернуться за своим отрядом, как он выстрелил в задницу удирающему испанцу.
Одно только обидно – регулярные части еще раньше заняли холм с другой стороны, так что, в сущности, вообще не было никакой надобности штурмовать Сан-Хуан. Сантьяго сдался. Это был победоносный поход. Штурмуя холм Сан-Хуан, Т. Р. взял приступом пост нью-йоркского губернатора;
но после сражения господ волонтеров, военных корреспондентов, журнальных писателей потянуло домой;
это было уже неинтересно – торчать в брезентовых палатках под тропическим дождем, жариться по утрам на спаленных солнцем кубинские холмах, в то время как малярия и дизентерия косили людей и за спиной постоянно стоял призрак желтой лихорадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145