ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— А там что с ними сделают?
— Ничего. Довезут до Мемфиса и выпустят… да чтобы посадить под замок всех шлюх нашего города, на это во всем штате тюрем не хватит.
Они рассмеялись и выпили, а потом пошли танцевать. Чарли крепко прижимал ее к себе. Она была худенькая, с маленькими острыми грудями и широкими бедрами.
— Ну, крошка, ты из проворных, — сказал он, потанцевав с нею.
— А то как же. Мое дело — развлекать вашего брата. Ему нравилось, как она на него смотрит.
— Скажи, крошка, ты сколько берешь?
— Пять.
— Ну, знаешь ли, я не миллионер… и потом, я ведь тебя угостил.
— Ладно, дружок, пусть будет три.
Они еще выпили. Чарли заметил, что она пьет только лимонад.
— А ты разве другого ничего не пьешь, Лиз?
— В нашем деле пить не приходится, дружок: мигом заметят и сцапают.
В это время по комнате, пошатываясь, пробирался здоровенный пьяный детина в грязной сорочке, по виду судовой кочегар. Он подхватил Лиз под руку и потащил ее танцевать. Его огромные лапищи с красной и синей татуировкой охватили ее талию. Чарли видел, что, танцуя, он мял и сдергивал ее платье.
— Прочь лапы, сволочь паршивая! — вдруг взвизгнула она.
Тут Чарли не выдержал, бросился к ним и оттащил пьяного парня. Тот круто повернул и накинулся на него. Чарли присел и, выставив кулаки, прыгнул на середину комнаты. Парень был вдрызг пьян, и, когда он снова размахнулся, Чарли дал подножку, тот зацепился и шлепнулся носом об пол, опрокинув столик и свалив со стула сидевшего за ним маленького черноусого южанина. В ту же секунду черноусый был на ногах, и в руке его блеснуло мачете. Лакеи-китайцы засуетились, пища, словно стая вспугнутых чаек. Хозяин, толстый испанец в фартуке, вылез из-за стойки и заорал:
— Выметайтесь вон, сейчас же, все до единого!
Черноусый с мачете кинулся на Чарли. Лиз толкнула его в бок, и, прежде чем Чарли сообразил, в чем дело, она уже тащила его мимо уборных по зловонному коридору к задней двери, выходившей в переулок.
— Охота была ввязываться в драку, да еще из-за такой девки, как я, — шепнула она ему на ухо.
Очутившись на улице, Чарли хотел вернуться за шляпой и пиджаком. Лиз не пустила его.
— Утром я тебе все достану, — сказала она. Они вместе пошли по улице.
— Ты славная девушка, честное слово, ты мне нравишься, — сказал Чарли.
— Наберешь десять долларов, оставайся на всю ночь.
— Нет, крошка, не по карману.
— Ну что ж, тогда придется тебя выпроводить и еще малость подработать… Только одному это ничего не стоит, но это не ты.
Им было хорошо вместе. Сидя на краю постели, они долго болтали. Она разрумянилась и в своей розовой сорочке казалась хорошенькой и хрупкой. Она достала фотографию своего милого, который служил вторым механиком на нефтеналивном судне.
— Красивый? Правда? Я не гуляю, когда он в городе. Он такой сильный… он может расколоть бицепсом орех.
Она нащупала на его руке бицепс, которым ее милый мог колоть орехи.
— А ты сама откуда? — спросил Чарли.
— А тебе зачем?
— Ты с Севера, это сразу слышно по говору.
— Нуда. Я из Айовы, но я туда никогда не вернусь… Паршивая там жизнь, дружок, а потом, сам видишь… теперь я гулящая. Дома считала себя порядочной, а потом в одно прекрасное утро проснулась просто гулящей девкой.
— А в Нью-Йорке была? Она покачала головой.
— Как посмотришь, не такая уж плохая наша жизнь, если не пить и не попасть в лапы к сводням, — задумчиво сказала она.
— После карнавала я сейчас же уеду в Нью-Йорк. Здесь, видно, мне не найти работы.
— Да что толку в карнавале, если карман пустой.
— Ну, я приехал сюда посмотреть карнавал, так надо уж досидеть до него.
Уже светало, когда Чарли ушел от нее. Она пошла проводить его. Он поцеловал ее и сказал, что даст ей десять долларов, если она выручит шляпу и пиджак, и она сказала, чтобы он зашел к ней вечером часам к шести, но ни в коем случае не показывался в «Триполи», потому что тот черноусый — известный мерзавец и будет подстерегать его.
Улицы, застроенные старыми оштукатуренными домами с кружевными чугунными балконами, были до краев налиты голубоватым туманом. Кое-где во дворах уже копошились мулатки в красных бандана. На рынке старые негры раскладывали полоткам фрукты и ранние овощи. Когда он подошел к дому, на балконе своей комнаты он увидел хозяйку с бананом в руке. Она слабым пискливым голосом кричала: «Ven Polly… Ven Polly…»
Попугай сидел на краю черепичной кровли и, поглядывая на нее блестящим глазом, тихонько клохтал, как курица.
— Моя тут вся ночь, — сказала хозяйка с жалобной улыбкой. — Полли no quiere идти.
Чарли по ставне забрался наверх и попробовал схватить попугая, но тот боком поскакал по краю крыши, а на голову Чарли упал кусок черепицы.
— No quiere идти, — печально сказала хозяйка. Чарли усмехнулся, прошел к себе в комнату, повалился на кровать и уснул.
Когда наступил карнавал, Чарли до изнеможения расхаживал по городу. Всюду были толпы народу, яркие огни, балаганы, шествия, оркестры и бездна девушек в маскарадных костюмах. Он заговаривал со многими, но, узнав, что у него нет денег, они сейчас же бросали его. Свои последние доллары он тратил как можно осмотрительнее. Когда его начинал мучить голод, он шел в бар, выпивал стакан пива и съедал как можно больше даровых закусок.
На другой день после карнавала толпы начали редеть, и у Чарли не оставалось ни гроша на пиво. Он бродил голодный и несчастный; его тошнило от запаха патоки, стоявшего в густом влажном воздухе, и от запаха абсента з баров французского квартала. Он не знал, что с собой делать. Ему вовсе не улыбалось опять бродяжничать пешком или клянчить местечко у шофера. Он пошел на телеграф и попытался в долг телеграфировать Джиму, но телеграфист отказался принять телеграмму, требуя деньги вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125