Внезапная смерть является обычным делом. Другие возможные осложнения, парез, локомоторная атаксия, всеобщее заражение тела и отдельных органов. Моя Лаборатория Лондонской Академии продает единое от всех трех болезней средство под названием «Колыбельная Любви». Но его применение в случае, если пациент вообще ничем не был инфицирован, вызывает припадки и головокружение, так что прописывать его Анни вслепую было бы легкомысленно.
Я бы посоветовал на данном этапе держать ее под ежеминутным наблюдением, и в случае, если ты обнаружишь один из описанных выше симптомов, немедленно связаться со мной. Думаю, ты мог бы придумать несколько профилактических схем. Например, при случае, как бы невзначай, упомянуть, что атмосфера на набережной канала вечно накалена, и всегда можно нарваться на скандал с мужчинами и женщинами, которые там вечно шляются, – пьяные от метилового спирта, загадившие все вокруг своей грязной блевотиной и сделавшие небезопасным даже простое появление честных христиан в этом районе. Можешь также добавить, что написал письмо властям с требованием немедленного ареста на месте всех слоняющихся там без дела. Мы оба знаем, что, скорее всего, Анни искушенная и развращенная штучка, но это не значит, что ее нельзя взять на испуг, если подойти к делу с умом. С другой стороны, ты можешь подумать над тем, чтобы рассказать мистеру Коллопи все, что знаешь. Потому что отцу гораздо легче без обиняков поговорить со своей родной дочерью на столь серьезную тему, ибо все же остается ничтожный шанс, что Анни невинна и ничего о жизни не знает; в таком случае это была бы его прямая обязанность. Если ты решишься пойти этим путем, было бы вполне естественно ввести в курс дела отца Фарта, поскольку вопрос имеет совершенно очевидный духовный аспект. Если тебя смущает необходимость проявлять инициативу в столь щекотливом деле, я мог бы сам написать мистеру Коллопи или отцу Фарту, или им обоим, сообщить им полученную информацию (не разглашая ее источник) и попросить предпринять необходимые шаги, чтобы предотвратить и (или) исправить зло.
Однако хочу сказать, что я сомневаюсь в том, что Анни действительно попала в беду. И вероятно, наилучшим было бы ничего пока не предпринимать, все время быть начеку, насколько это возможно, и если у Анни проявятся какие-либо симптомы болезни или произойдут другие изменения, сообщить это мне.
В общем, это было длинное и довольно напыщенное послание, и я решил, что согласен с его заключительной частью. Поэтому я выбросил из головы все, касающееся Анни, и всецело сосредоточился на лечении ревматизма мистера Коллопи.
15
Улучив подходящий момент, я предложил мистеру Коллопи бутылку Тяжелой Воды, сказав, что это чудодейственное средство от ревматизма, полученное мною от друга-химика. Я так же принес столовую ложку и сказал, что он должен принимать такую дозу лекарства без пропусков три раза в день после еды. И добавил, что буду напоминать ему об этом.
– О, даже не знаю, что тебе сказать, – ответил он. – Есть там какие-нибудь соли?
– Нет, едва ли.
– А что-нибудь вроде бромидов или селитры?
– Нет. Думаю, в состав жидкости входят главным образом витамины. Я бы сказал, что это, в основном, средство для укрепления крови.
– Вот как? Кровь, конечно, самое главное. Это как главная пружина в часах. Человек, не следящий за состоянием своей крови, очень скоро обнаружит у себя всевозможные нарывы и сыпи. И струпья.
– И ревматизм, – добавил я.
– И кто этот химик в жизни?
– Он... это парень по имени Доннелли. Он работает в фирме Хайеса, Конингэма и Робинсона. Имеет, конечно же, очень высокую квалификацию.
– Отлично. У меня будет шанс. Разве я не почти инвалид? Что мне терять?
– Абсолютно нечего.
И тут он принял первую полную столовую ложку лекарства. А после недели такого лечения сказал, что чувствует себя гораздо лучше. Я был очень рад услышать это и подчеркнул необходимость продолжения курса. Время от времени я писал брату, чтобы он прислал новую бутылку.
Спустя шесть недель я начал замечать некую странность в том, как пытается передвигаться мой пациент. Его походка сделалась тяжелой и медленной, половицы тяжело скрипели под его весом. Однажды ночью, лежа в постели, я услышал глухой треск раздираемой материи, доносящийся из-за кухни, из спальни мистера Коллопи. Я поспешил вниз и нашел его почти бездыханным, запутавшимся в обломках кровати. Похоже, что пружинный каркас, проржавевший и прогнивший из-за ночных приступов энуреза (иначе говоря, недержания мочи) миссис Кротти, сломался под весом мистера Коллопи.
– Эй, – пронзительно завизжал он, – что за дела?! Помоги мне выбраться!
Я помог, но это было очень не просто.
– Что случилось? – спросил я.
– О Боже, разве сам не видишь! Подо мной взорвался целый пороховой погреб!
– В кухне еще горит огонь. Надевайте пальто и идите туда. Я здесь все приберу и приготовлю другую кровать.
– Отлично. Эта катастрофа буквально потрясла меня. Думаю, мне необходимо сделать пару глотков из своего глиняного кувшина.
Не в самом лучшем расположении духа, я растащил всю кровать и сложил обломки вдоль стены в передней. Затем разобрал кровать брата и снова собрал ее в комнате мистера Коллопи.
– Ваша постель ждет вас, сэр, – сказал я ему.
– Бог свидетель, ты справился быстро, – сказал он. – Пойду лягу, как только прикончу этот стаканчик на ночь. Ты тоже можешь идти спать.
На следующий день, это было воскресенье, я зашел к соседям и одолжил у них напольные весы. Когда мне удалось уговорить мистера Коллопи встать на маленькую платформу, стрелка показала, что его вес равен двадцати девяти стоунам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40