Ведь ей так хотелось, чтобы у них с Мазхаром всё закончилось миром.
Но что это? Мимо окна опять прохаживаются какие-то шалопаи в расклешенных брюках. Какие у них злобные взгляды! Усы-то, усы!..
А тут ещё этот Сами повадился! Ведь она умоляла его не приходить в их квартал. И слушать не хочет, торчит целыми днями под окном. А соседям лишь бы повод – распустили языки… Тёте прохода не дают: «Скажи её хахалю, пусть убирается из нашего квартала, не то ноги ему переломаем!»
Как надоели Назан эти узенькие улочки, сплетни соседей, эти усатые парни, отирающиеся под окном.
А тётя? Каждый день твердит одно и то же: «Вот свалилась на мою голову! Со всеми соседями поссорила, стыд и срам! Так дальше нельзя. Либо слушайся меня и выбрось из головы всякие глупости, купим машины и займёмся настоящим делом. Либо…»
Пока она ещё не сказала: «…либо убирайся из моего дома». Но наверняка скажет. Куда же тогда деваться? Несрин предлагает жить вместе на её новой квартире. Но Назан почему-то казалось, что на это нельзя согласиться.
Боясь дать какой-либо повод для скандала, она в последнее время совсем не покидала свою каморку. По целым дням она сидела, затаясь за спущенной занавеской, и не решалась даже вздохнуть, когда Сами стучал в окно.
Она очень соскучилась по Несрин, но не знала её нового адреса. Хорошо бы написать ей письмо, попросить, чтобы проведала… Но и это было опасно. Несрин могла случайно встретить около дома Сами! Как объяснить это подруге? Сами уже и так зол и грозился нарочно сказать Несрин, что они близки. Если же Назан перестанет отказываться от встречи с ним, Несрин ничего не узнает…
Подняв взгляд, Назан вдруг увидела прямо перед своим зарешеченным окном знакомую женскую фигуру, зябко кутавшуюся в тёмно-серое манто. Да это Несрин! Назан бросилась к двери и впустила гостью. Несрин сильно осунулась. Её лицо и руки посинели от холода.
– Хороша подруга! Я болела и так ослабла, что едва держусь на ногах, а ты ни разу и не вспомнила обо мне. Хоть бы поинтересовалась, жива ли я?
Несрин была права, бесконечно права. Назан обняла её.
– Если бы ты знала, сестрица, как мне тут тяжко!
– Опять беда какая-нибудь?
– Не то чтобы… Я просто устала от ворчания тётки!… Войдём-ка в комнату, ты совсем озябла.
Несрин закашлялась. Назан с тревогой смотрела на неё. С трудом переступив порог комнаты, Несрин повалилась на тахту и прижала ко рту розовый платочек. Вскоре на нём появилось красное пятно. Несрин тяжело дышала, на висках выступили капли холодного пота.
– Я уже много дней совсем не поднималась с постели… Пришлось забросить бар. А тут ещё этот подлец Сами исчез. Кажется, он опять занялся какими-то тёмными делишками… До сих пор не могу понять, откуда у него деньги? То ходит, задрав нос, франт франтом, то впадает в полную нищету. Тогда-то он меня и разыскивает. Из-за денег, конечно. Каждый раз зарекаюсь: «Пусть только этот паршивец явится вымогать деньги, я ему покажу, где раки зимуют». Но ещё ни разу не сдержала своего слова. Стоит ему прийти, и я забываю обо всём… Не знаю, чем это объяснить, но есть в нём какая-то магическая сила.
Назан сидела как на иголках, ведь каждую минуту этот страшный человек мог постучаться в окно.
– Наверно, ты понимаешь, что значит любить? Так вот – для тебя муж, а для меня Сами – весь мир! Всё прощаю ему, был бы только здоров и вспоминал обо мне, пусть даже из-за денег.
На глазах у неё блеснули слёзы. Назан тоже заплакала. Сколько дум она передумала о своём горе… Так хотелось поделиться с Несрин! Но что-то её удержало.
– Одевайся, Назан, пойдём, – сказала поднимаясь Несрин. – Посмотришь мою новую квартиру.
– Сколько же у тебя комнат?
– Две. Они прелестны, просто картинки! Правда, я здорово задолжала в баре. Хозяйка потребовала уплатить за три месяца вперёд. Пришлось попросить у патрона. Дал бы только аллах здоровья, я быстро рассчитаюсь… Что же ты медлишь, собирайся!
Вскоре они шагали по узеньким улочкам Сулеймание. Назан молила аллаха, чтобы не встретиться с Сами.
Снег почти перестал. Они благополучно добрались до университета, но когда сворачивали за угол, то столкнулись с двумя парнями. Назан вздрогнула – это были Джеляль и Ихсан. А вдруг они сейчас скажут: «Передай своему хахалю, чтобы не показывался в нашем квартале!..» Ноги у неё подкосились, она чуть не упала… Но парни молча прошли мимо, окинув их злобными взглядами.
Когда женщины скрылись за углом, Джеляль спросил:
– А ты узнал ту, которая шла с ней рядом?
Ихсан никогда не видел Несрин и отрицательно помотал головой.
– Кто такая?
– Из бара.
– Да брось ты!
– Провалиться мне на месте!
– Выходит, и Назан этим подрабатывает?
– А ты думал тот чёрный кот даром, что ли, к ней бегает?
Широкие брови Ихсана полезли вверх. Он вынул руки из карманов синих грубошёрстных штанов и заложил их за спину.
– Неплохо бы узнать, куда они потопали, – сказал Джеляль, кутаясь в поднятый воротник своего драного кожуха.
– Дело говоришь!
– Может, посмотрим?
– Айда!
Они увидели женщин на трамвайной остановке. Снова повалил снег. В воздухе кружились крупные хлопья. Ничего не подозревавшие Назан и Несрин сели в подошедший трамвай и доехали до Галатасарая. Прижавшись друг к другу, они быстро миновали Балыкпазары и вышли к Тарлабаши.
Джеляль и Ихсан следовали за ними по пятам до тех пор, пока женщины не скрылись в подъезде высокого дома. Ихсан смачно выругался.
– Видать, баба не теряет время понапрасну!
– И та девка из бара на ней подрабатывает, наверно.
– Похоже, так.
– А на нас и смотреть не хочет, стерва!
– Что ей смотреть? У неё хахали не нам чета – из господ и богачей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98