Выгравируем эту надпись там, где вы упали, Энси, а?
— Не очень это красиво с вашей стороны обращать все в шутку, Руперт, — надувшись, сказал Энси. — Я знаю, что вы блестящий, остроумнейший человек, но нельзя быть таким жестоким .
Наступило молчание. Энси, продолжая дуться, нагнулся, чтобы пристегнуть резинкой носок. На макушке мистера Фэддимен-Фиша роскошно поблескивала под солнцем прикрывавшая лысину нашлепка. Мистер Ривз неутомимо пыхтел трубкой и раздумывал о том, как бы сбежать.
— Все сегодня утром идет кувырком, — заметил Энси, тщательно распрямляя складку на брюках. — Если б мне не повстречалась черная кошка, я бы тут же лег в постель. Сначала случилась эта ужасная история, а теперь мистера Ривза никак не уговоришь насчет Берти. Послушайте, Руперт! Растолкуйте вы мистеру Ривзу про Берти и его талант и уговорите поступить как надо.
— Мистер Ривз не из тех, кого можно «уговорить», Энси, — заметил мистер Фэддимен-Фиш, видя, в какую сторону дует ветер, и действуя сообразно. — Мистер Ривз человек бывалый и знает, чего он хочет.
— Тогда почему же он такой несговорчивый насчет Берти? — капризно спросил Энси.
— Потому, что он не такой безудержный энтузиаст, как вы, Энси, — примирительным тоном сказал мистер Фэддимен-Фиш, — а еще потому, что мы, деловые люди, любим ясно представить себе, что нас ждет, прежде чем опускать руку в карман. Пойдемте в охотничий домик, мистер Ривз, выпьем чего-нибудь, а вы, Энси, сбегайте-ка за миссис Ривз и моей женой и скажите им, где нас найти.
— Сбегайте! — возмущенно повторил Энси. — Хорошенькое дело: я даже идти не могу. Нет, это уж слишком! О чем только меня не просят! Да все вы должны на руках меня носить…
— Весьма необычный молодой человек, — доверительно сказал мистер Ривз, шагая по дорожке рядом с мистером Фэддимен-Фишем. — И много таких, как он?
— Прорва, — сказал мистер Фэддимен-Фиш, — но в общем-то он неплохой малый: любит оказывать людям услуги и проявлять внимание к пожилым дамам.
— А все-таки есть в нем что-то ненормальное, — настаивал мистер Ривз. — При одном его виде у меня мурашки идут по коже. Он англичанин?
Уголки губ мистера Фэддимен-Фиша слегка дрогнули, тронутые улыбкой.
— Не менее исконный, чем английская система привилегированных школ, — сказал он.
— Вы меня удивили, — простодушно заметил мистер Ривз. — Что-то прежде я никогда не встречал таких молодых людей, а вот последнее время — чудеса да и только! — не встречаю никаких других. Совсем на англичан не похожи…
— Ну вот мы и пришли, — сказал мистер Фэддимен-Фиш, открывая маленькую дверцу и пропуская мистера Ривза вперед.
Мистер Ривз очутился в комнате с простыми дощатыми стенами, вдоль которых стояли подставки для ружей и удочек. Над камином висела голова лисы с застывшими стеклянными глазами; на деревянной панели, к которой она была прикреплена, стояла дата. По обе стороны от нее висели стеклянные ящички с чучелами огромных форелей. В очаге этого храма спорта ярко пылал огонь, а на большом столе красовалась целая батарея бутылок с виски, джином и вермутом, стояли стаканы и смеситель для коктейлей.
Однако мистеру Ривзу не дали времени вволю налюбоваться этим аристократическим арсеналом. Ему тотчас всунули в руку стакан с вином и досье Фонда пожертвований для Хиггинс-Рэгга. Документ, озаглавленный таким образом, состоял из поистине непристойного панегирика мистеру Хиггинс-Рэггу, резкого порицания безразличия «Англии» к этому музыкальному мессии и призыв — в стиле «кошелек или жизнь» — пожертвовать, кто сколько может.
— Не утруждайте себя чтением, — искренне посоветовал мистер Фэддимен-Фиш. — Все эти славословия, которыми занимается нынешняя молодежь, — одно сотрясение воздуха, ха, ха! А мы с вами, Ривз, люди деловые и знаем, что главное в нашем мире — это солидный коммерческий успех и солидная сумма наличными.
Мистер Ривз кивнул. Это была удобная жизненная доктрина, перед которой он преклонялся и которой следовал вот уже тридцать лет.
— К сожалению, — бархатным голосом продолжал мистер Фэддимен-Фиш, — приходится признать, что хотя деньги насущно необходимы, — Сливки Общества хотят чего-то большего, им одних денег мало — если, конечно, состояние не сказочное. Следом за бизнесом самым важным видом национальной деятельности является безусловно спорт, который одновременно служит пропуском в Общество. Гольф — замечательный вид спорта, но немного вульгарный. Вот если б вы охотились или играли в поло…
— А я вовсе не уверен, что мне так уж хочется знаться с этими вашими «Сливками Общества», — возразил мистер Ривз.
— Да что вы, мой дорогой! — Мистер Фэддимен-Фиш был явно шокирован. — Как вы можете говорить такие странные вещи? Неужели вам не хочется, чтобы ваша фотография красовалась в «Тэтлере»?
— Нет, — спокойно сказал мистер Ривз.
— Ну, право же, право же, Ривз, — с укоризной сказал мистер Фэддимен-Фиш, — это вы только из оригинальности. Я бы даже сказал, из своенравия. Во всяком случае, супруге вашей очень этого хочется.
— Ну, я — это одно, она — другое, — сказал мистер Ривз.
— Вот уж нет, нет, так не бывает, — возразил мистер Фэддимен-Фиш. — Общественное положение мужчины во многом зависит от жены. А у миссис Ривз в высшей степени здравый ум. Так вот, если исключить спорт (надо сказать, бега — совершенно неоценимое развлечение), всегда можно увлечься Искусством. Я лично не очень его высоко ставлю. Мне больше по душе литература. Книги — они солиднее.
— Живой капитал? — подсказал мастер Ривз.
— Вот именно. Но кое-кто из Сливок Общества — не из самых верхов, конечно, но из вполне пристойных людей — немножко балуются живописью и музыкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96