— Мне так хотелось бы знать… Ну, пожалуйста, мистер Ривз, расскажите, что там люди делают, в этом Сити?
Мистер Ривз открыл рот и снова закрыл. Что люди делают в Сити? Что делают?… Почему существует такой грабитель, именуемый «конторским столом»?
— Там стараются купить подешевле и продать подороже, — наконец изрек он среди напряженного молчания, становившегося уже невыносимым.
— Но разве это не аморально ? — воскликнула мисс Бэрден с таким укором, словно мистер Ривз признался, что подделывает государственные бумаги.
— Во всяком случае, это то, что там происходит, — просто сказал мистер Ривз. — Как вы предлагаете это изменить?
— Нужен диктатор! — сказала миссис Фэддимен-Фиш.
— Ничего подобного, нужна хорошенькая революция, чтоб было много-много крови! — взвизгнул Энси, наслаждаясь собственной смекалкой.
— Ну, а я считаю, что это очень плохо, — сказала мисс Бэрден, давая волю своему чувствительному сердцу. — Вы только подумайте, сколько бедным женщинам приходится переплачивать за платья. Почему Сити должно их грабить?
Во избежание спора мистер Фэддимен-Фиш поспешно предложил собравшимся прослушать еще одну его эпиграмму:
Море омывает Англии зеленые поля.
Ангелы-хранители ее взмывают ввысь;
Наши боевые корабли, точно рысь,
Стерегут покой акул из Сити-йя.
— Ну, как? Чертовски смешно, да? Вы уловили мою мысль, да? Наш флот стережет покой акул — каково! Ха, ха, ха! Очень любят эти флотские порисоваться и изобразить дело так, будто никогда не страдают от морской болезни. «Стерегут покой акул из Сити-йя». Да сам Папа римский ничего лучшего не написал.
В этот самый момент, когда беседа достигла столь возвышенных сфер, мистер Ривз и допустил один из своих главных gaffes за этот вечер. Поскольку сезон дичи кончился, миссис Ривз вынуждена была прибегнуть к вульгарной замене и подать обычную курицу. Стремясь как-то восполнить сей пробел, она сопроводила ее различными овощами. Ну, а мистер Ривз обожал овощи и чрезвычайно гордился тем, что они нередко поступали с его собственного огорода. Кроме того, когда они поступали с огорода, он находил, что они гораздо вкуснее, и любил порассуждать о том, как выгодно и полезно есть свежие овощи, когда они прямо с огорода попадают на кухню…
— Мамочка, — сказал он, наклоняясь к миссис Ривз и заранее улыбаясь в предвкушении ее ответа, — эти овощи из нашего огорода?
Миссис Ривз покраснела до корней волос. Какой ужас! Назвать ее при всех «мамочкой», словно они какие-то плебеи, да к тому же еще упомянуть об этой дурацкой причуде жителя предместья выращивать овощи у себя в огороде…
— Право не знаю, душа моя, — ответила она сладчайшим голоском. — Это я предоставляю решать повару.
— Естественно! — презрительно фыркнула миссис Фэддимен-Фиш. — Правда, я убеждена, что мой повар и садовники втайне от меня сбывают на рынок всю спаржу, выращенную в моих теплицах, и всю мою раннюю клубнику.
Мистер Ривз, насупившись, с укоризной посмотрел на жену. Он не одобрял вранья, а уж он-то знал не хуже ее, что она полдня прохлопотала на кухне, а потом заставила Эстер под дождем собирать овощи на огороде…
— Вы, наверно, знаете Вернон Трейл? — в волнении спросила миссис Ривз, надеясь перевести разговор на нечто более содержательное.
В ответ раздался дружный взрыв хохота, — женским голосам вторило раскатистое, басовитое «ха-ха-ха!» мистера Фэддимен-Фиша. Знают ли они Вернон Трейл? Конечно, они ее знают. Они знают всех, кто хоть как-то известен, — во всяком случае, могут говорить обо всех, как если бы знали их лично, а больше ведь ничего и не требуется.
— Бедняжка Верни! — взвизгнул Энси. — Да она бы умерла со смеху, если б кто-нибудь сказал ей, что мы ее не знаем!
И вся компания набросилась на мисс Трейл, как голодные псы на жирную кость.
— Ей ведь уже никак не меньше сорока, — заметила Бекки.
— А рот у нее какой — настоящая пасть, — заверещала миссис Фэддимен-Фиш. — Когда я вижу ее, у меня появляется такое чувство, какое, наверно, испытывал Иона, увидев кита.
— И что только мужчины в ней находят, просто не понимаю, — язвительно произнес Энси. — Она до того женственна, просто тошнит…
— Так или иначе, а с Дональдом Каствудом она неплохо ладила, — сказала Бекки. — А теперь, я слышала, она со своим издателем…
— Что ж, сочетание бизнеса с удовольствием, — весело произнес мистер Фэддимен-Фиш. — Муза в двойной упряжке — каково, а? М-да, неплохо сказано, надо будет это запомнить.
— А книги у нее — это же просто ужас, — застонал Энси. — Все про каких-то жен мясников и про то, как они рожают детей. Я считаю, что цензор должен был бы их запретить. Правда, их никто не читает.
— Да, расходятся ее книги не слишком бойко, не слишком, — снисходительно произнес мистер Фэддимен-Фиш. — Но есть такие книготорговцы, которые положительно на ней помешаны, говорят, что она очень хорошо идет в предместьях.
— Хм, в предместьях , — фыркнула мисс Бэрден.
— В предместьях ? — эхом повторила миссис Фэддимен-Фиш, как спросил бы сноб, не поняв значения вульгарного слова.
Тут словно прорвалась плотина, и на слушателей хлынул поток скандальных и не слишком достоверных историй из жизни различных писателей, которые, как оказалось, вроде бы все принадлежали к числу близких друзей Фэддимен-Фишей. Зато произведений их почти не касались, разве что кто-нибудь изрекал, например, такое глубоко продуманное суждение: «Его последняя книга — нечто совершенно немыслимое», или: «Ну, а мне показалось, что она не так нестерпимо скучна, как остальные». А мистер Фэддимен-Фиш время от времени вставлял: «Она хорошо идет, учтите, хорошо идет», явно не желая давать в обиду книготорговлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96