Хроника одной больницы –

Scan Mobb Deep, OCR Ustas, Spellcheck by Marina_Ch
«Ю.Крелин. От мира сего»: Издательство «Советский писатель»; Москва; 1976
Аннотация
Один из лучших и самых известных романов великолепного писателя, хирурга, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.
Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача — спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.
О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.
Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.Крелина доктор Михаил Жадкевич. Этот роман один их тех, что входят в цикл «Хроника одной больницы», по которому позднее был снят сериал о докторе Мишкине, героя там играет Ефремов.
@Marina_Ch
Юлий Крелин
Хирург


ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ
Доктора-хирурга Мишкина Евгения Львовича вызвали в горздравотдел по поводу жалобы на него. Сейчас будут обсуждать правильность действий его. Он несколько удивлен и озабочен, естественно. Пожалуй, даже обижен. Он сделал больше, чем мог, и вдруг… Почему и от кого жалоба? Сейчас будет все известно. А пока Мишкин Евгений Львович едет и перекачивает свое, возможно, праведное недоумение в не очень праведный гнев, почему-то направленный на комиссию горздрава.
При чем тут комиссия!
Приехал.
Маленькая комната. Около десяти человек, худых и полных, седых и лысых, с галстуками и без галстуков, с сигаретами и без них, сидят в разных местах комнаты, и за столами, и так, на стульях перед пустым местом. Вид почти у всех спокойный, даже благодушный. Здесь все без исключения хирурги.
Это и есть хирургическая комиссия горздравотдела, которая собирается здесь раз в неделю, для того чтобы разбирать жалобы трудящихся на те или иные неправильные, с точки зрения этих трудящихся, действия хирургов города. Это комиссия при главном хирурге города. Остальные хирурги города называют ее «черный трибунал».
Все разговаривают друг с другом, никто не обращает внимания на, так сказать, подследственного.
Наконец председательствующий, один из хирургов, сидящих за столом, постучал по нему зажигалкой.
Председатель. Ну, кажется, время. Да и ждать некого уже. Хватит манежить пострадавшего. Давайте начинать.
Один из членов комиссии, с большой нелысеющей и неседеющей шевелюрой, засмеялся:
— Если хотите, можно назвать его и пострадавшим, но сдается мне, что пострадавший не он, а вовсе… А?! — Громко хохочет. К нему присоединяется большинство присутствующих.
Председатель. Ну, пошутили, и будет. Назовем его обсуждаемым. Прошу вас, коллега. Вот вам текст жалобы. Инспектор, готовивший материал, заболел. Читайте сами, пожалуйста, вслух.
Мишкин. «Уважаемая редакция…»
Член комиссии толстый, с гладкой прической. А кому жалоба? Не нам?
Член комиссии с шевелюрой. А вы часто видите жалобы нам? Это всегда куда-то, а уж нам — откуда-то. Почему-то им сдается, что газета, партийные организации — это высшие медицинские инстанции. (Опять хохот.)
Член комиссии худой, с длинным лицом. Что зря говорить. Первый раз, что ли, пересылают нам жалобы оттуда. Читайте.
Мишкин. «Наш сослуживец, товарищ по работе, находился в больнице по поводу инфаркта сердца. Терапевты его вылечили и он должен был уже выписаться и каково же было наше удивление, когда однажды придя в больницу мы узнали, что наш работник был ночью разрезан хирургами хотя он и находился в терапевтическом отделении без предварительного разговора с родственниками даже…»
Член комиссии с трубкой в зубах. Что вы читаете, как пономарь, без знаков препинания?
Мишкин. Я читаю, как написано.
Член комиссии с седой шевелюрой. Я помню, у нас в больнице пришлось тоже оперировать больного с инфарктом. У него вдруг старая язва желудка дала прободение. Все в порядке было, но на нас пожаловались: сказали, что это от лекарств. На терапевтов жаловались. Ну, им объяснили.
Член комиссии маленький и круглый. Мне тоже как-то пришлось оперировать инфарктного больного: желчный пузырь лопнул. Шутка ли! Все это было, правда, на глазах у родственников. Сами видели, какие боли, сами просили быстрее оперировать. Выздоровел мужик. Я вам скажу, что иногда, когда родственники ближе, нам бывает спокойнее.
Член комиссии самый старый. И все-таки, когда родственники не висят над душой, работать легче.
Маленький и круглый. О чем говорить? Конечно. Но скажу вам, что если их пускаешь каждый день, хоть они и лезут куда не надо все время, но спокойнее. И жалоб меньше, а это шутка ли!
Толстый с гладкой прической. Все эти жалобы лично меня не волнуют. Запишешь историю болезни как следует быть — все, бояться нечего.
Член комиссии с шевелюрой (захохотал). О! Главное в нашем деле, сдается мне, хорошо записать про то, как мы прекрасно все сделали.
Председатель. Шутки в сторону, товарищи. Читайте дальше. Зачем вы оперировали его? Что случилось?
Мишкин. Да мы… У него…
Самый старый. Читайте, читайте, все узнаем.
Мишкин. «…без предварительного разговора с родственниками даже он был оперирован, а им сказали, что его пришлось оживлять. Мы не вдаемся в подробности и детали медицины. Но результат этих действий столь печальный, что мы обращаемся к редакции с просьбой помочь нам разъяснить целый ряд недоумений».
Худой с длинным лицом. Нашли адрес! А к вам-то они не обращались с вопросами, недоумениями? Надо бы к докторам сначала.
Мишкин. Ваш вызов для нас полная неожиданность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15