– Тур и Карло, на вахту, подъем.
Я взял свой фонарик и посветил кругом. Вот и остальные ребята лежат впритирку, еще теснее прежнего. Норман как раз пытался втиснуться на свое место в углу напротив, и все повернулись, как по команде. Сантьяго, Юрий, Жорж, Карло... Но что это за незнакомая голова, жесткие черные волосы, азиатское лицо? Да ведь это Кей. Кей Охара из Японии. Как он очутился на «Ра»?
Ну конечно. Я откинулся на спину и стал натягивать штаны. Плетеный потолок такой низкий, что не встанешь в рост, только-только сидеть можно. Ниже, чем на «Ра I». Вот именно. Теперь все ясно. Это же «Ра II». Я начал все сызнова. Мы опять у берегов Африки, даже мыс Юби не прошли. И не Абдулла ждет смены в темноте на мостике, а другой темнокожий африканец, я еще не успел его узнать как следует, чистокровный бербер по имени Мадани Аит Уханни.
– Подвинься, Карло, ты занял половину моего матраса. А теперь сидишь на моем рукаве.
На мостике – собачий холод" а вообще-то спокойно. Сдернув капюшон, Мадани показал мне, насколько можно отворачивать рулевым веслом от берега, не опасаясь, что ветер с моря обстенит огромный парус. Карло занял пост на крыше каюты и высматривал судовые и береговые огни. Ситуация повторялась: пока мы не отойдем от коварных берегов Сахары и не пересечем маршрут пароходов, следующих нескончаемой чередой вокруг Африки, надо остерегаться опасности со всех сторон.
Но ведь все это мы уже один раз проделали. Так сказать, повторение пройденного, хотя и без полной надежды на успех. Один раз мыс Юби пропустил нас живьем, и вот мы снова дрейфуем в этих водах, и ветер с моря грозит нам все испортить. Почему мы теперь не стартовали южнее мыса Юби? Почему понадобилось снаряжать «Ра II»? Почему я начинаю толстый дневник с первой страницы?
Да, почему?
– Мы должны справиться на этот раз, – пробормотал Карло. – Должны одолеть последние мили до Барбадоса, которые не прошли в том году.
Может быть, это он и другие ребята уговорили меня снова пустить в ход машину? Потому что не хватило каких-то миль, чтобы удовлетворить скептиков? Или виновато любопытство? Желание проверить, а не сумеем ли мы пересечь океан на более прочной папирусной лодке, ведь все-таки есть уже опыт, сделана первая, пробная попытка построить и провести по морю ладью, одни лишь очертания которой были известны по тысячелетним фрескам? Пожалуй, сыграло роль и то, и другое. Меньше года прошло между спуском на воду «Ра I» и «Ра II», а сколько событий произошло за это время. Я познакомился с другими камышовыми лодками. Они сохранились до наших дней там, где на пути из внутреннего Средиземноморья в Атлантику оставили след представители древних культур.
В богатом археологическими памятниками районе обширных Ористанских болот на западе Сардинии мы с Карло Маури ходили вместе с рыбаками на больших камышовых лодках и били рыбу острогой, а на высотах кругом четко выделялись контуры пятитысячелетних нурагьи. Древнейшие из этих великолепных башен археологи связывают с влиянием, которое дошло сюда из внутреннего Средиземноморья почти за три тысячи лет до нашей эры. Но и потом на Сардинии тысячи лет сооружали такие постройки.
Рыбаки сводили нас в наиболее сохранившуюся башню – исполинский цилиндр из поросших мхом огромных блоков, устоявших против всех войн и землетрясений. Стоило мне войти внутрь через низкую дверь и включить карманный фонарик, и у меня возникло чувство, что я здесь уже бывал. Эта замысловатая архитектоника, высокие потолки – ложный свод из тяжелых плит над двойным кольцом узких коридоров, соединенных между собой низкими ходами, которые ведут в центр, к спиральной лестнице, поднимающейся наверх, на смотровую площадку, – все это я уже видел.
Поразительно! Ведь точно по этому принципу майя задолго до прибытия испанцев соорудили свою астрономическую обсерваторию, знаменитую караколе в Чичен-Ице на полуострове Юкатан. Такая же башня стоит рядом с майяской пирамидой, на стенах которой был изображен бой между светлокожими мореплавателями и темнокожими людьми на берегу. Может быть, стоит поискать недостающее звено? Может быть, неведомые наставники майя, ольмеки, тоже так строили?
Поднявшись на смотровую площадку, я увидел ту же картину, какая открывалась глазам сардинских строителей тысячи лет назад: белые гребни прибоя в заливе, а на берегу – золотистые лодки, расставленные для сушки на средиземноморском солнце. Средиземное море – родина древнейших морских экспедиций человека, родина далеких плаваний. И Геркулесовы Столпы – вечно открытые ворота во внешний мир... Эти воды помогли распространению культуры. Мы знаем, что она распространилась по морю из того угла, где встречаются Малая Азия и Египет, на остров Крит. С Крита в Грецию. Из Греции в Италию. Из родины финикийских мореплавателей в Ликсус и другие колонии за Гибралтаром, за тысячи лет до нашей эры.
Лодки из папируса и камыша – древнейшие суда, какими пользовались жители области, где зародилась средиземноморская культура. Лодки, подобные изображенным в искусстве древней Ниневии, до недавнего времени применялись греческими рыбаками на острове Корфу. Их вязали не из папируса, а из стеблей гигантского фенхеля. А назывались они папирелла, хотя ни растения, ни даже слова «папирус» теперь на Корфу не знают. И такие же лодки, правда из другого материала, мы застали у итальянских рыбаков на Сардинии.
Забытые цивилизации... Забытые суда... Египет, Месопотамия, Корфу, Сардиния, Марокко. Да, и Марокко тол Как только я увидел, что древние камышовые лодки Сардинии живы и в наше время, мои мысли тотчас обратились к Марокко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119