гибель «Индефатигебла» и «Куин Мери» и серьезные повреждения, полученные «Лайоном», чуть не повлекшие за собой гибель этого корабля. В первый период боя действенность огня германской артиллерии была весьма велика, но затем понизилась, как только с наших кораблей начались попадания.
В то время серьезно пострадали также и несколько линейных кораблей противника. «Кениг», шедший головным в строю, пострадал, по-видимому, от артиллерийского огня больше, чем остальные корабли противника.
Первый отход германского флота
Шеер, для которого общее положение все еще оставалось также неясным, оказался теперь охваченным нашим флотом. Английские линейные крейсеры, вышедшие, наконец, в голову линии, находились теперь у него на правом крамболе, а громадная линия наших кораблей в кильватерном строю расположилась на его курсе. Благодаря удачному развертыванию Джеллико, голова противника была охвачена, и положение его было отчаянным. Чтобы как-нибудь выйти из него, Шеер произвел свой знаменитый поворот «все вдруг» для всего флота.
Данный маневр имел целью дать возможность своему более слабому флоту выйти из клещей, в которые он был зажат. Для того чтобы выиграть время и произвести поворот без особого риска, эсминцы противника поставили дымовую завесу и произвели торпедную атаку на нашу боевую линию. Весьма вероятно также, что флотилия эсминцев противника сделала попытку подойти к пострадавшему «Висбадену», чтобы спасти его экипаж, но встреченная сильным огнем наших линейных кораблей была вынуждена отступить. По арьергарду нашей боевой линии было выпущено шесть торпед, но ни одна из них не попала в цель, и Джеллико не пришлось изменять свой курс. Хотя дымовая завеса помешала Джеллико видеть движения противника, однако ему очень скоро стало ясным, что противник повернул.
В тактике не существует такого маневра, который служил бы прямым ответом на поворот «все вдруг», за исключением непосредственного преследования противника сильнейшим флотом. В данных условиях такое преследование было связано со слишком большим риском, на какой ни один рассудительный адмирал не мог пойти.
Как уже указывалось нами выше, поворот нашего линейного флота для преследования противника поставил бы нас в чрезвычайно невыгодные тактические условия. Наши корабли были бы тогда открыты для торпедных атак германских линейных кораблей и эсминцев, позиция которых оказалась бы в этом случае весьма благоприятной.
Кроме того, приходилось еще считаться с опасностью, грозившей как от плавучих мин, которые могли быть сброшены германскими кораблями, так и от возможных атак подводных лодок. Скорость хода нашего линейного флота лишь немногим превосходила скорость хода противника, вследствие чего преследование весьма затянулось бы.
Таким образом, не имея почти никакой надежды настигнуть противника до наступления темноты, наш флот в то же время почти наверное потерял бы преимущество своего положения, находясь между противником и его базой.
В условиях хорошей видимости решение этого вопроса могло бы заключаться в разделении нашего флота и посылке быстроходных эскадр для ударов по флангам противника, но был уже слишком поздний час, чтобы данный маневр был бы желателен даже при самой благоприятной обстановке. В туманную же погоду, когда оставалось всего только несколько часов дневного света, такая тактика едва ли могла быть одобрена, в особенности ввиду трудности согласования действий между отдельными отрядами.
Битти не удается восстановить контакта
Принимая во внимание, что в тех широких пределах дуги, где находился Джеллико, не было ничего, что могло бы дать ему указание, в каком направлении отступил противник, он принял единственно возможное в то время решение, которое в дальнейшем могло привести к окончательной победе. В 18 ч. 44 мин. он повернул главные силы на SO, то есть на наиболее выгодный курс, для того чтобы, с одной стороны, отрезать противника от его баз, а с другой стороны, сблизиться с ним на сходящихся курсах и заставить принять бой (рис.7).
Наши линейные крейсеры, главной обязанностью которых была теперь разведка, также изменили свой курс сначала на SO, а затем на SSO. Хотя германские корабли, несмотря на все перемены курса, не появлялись еще в пределах видимости, тем не менее Битти не делал попыток пройти дальше по направлению к ним. В своем донесении он сообщает: «…осторожность не позволяет мне с моими более слабыми силами слишком сближаться». Это донесение не относится к какому-нибудь определенному моменту, вследствие чего может быть сочтено за выражение его общей тенденции.
«Разведывательными силами» Битти являлись теперь шесть линейных крейсеров против четырех противника. Таким образом, в этом отношении перевес был на стороне Битти. Кроме того, у него было еще значительное преимущество в скорости хода, что давало ему возможность восстановить соприкосновение с противником и обеспечить себе отступление к нашему линейному флоту, не подвергая лишнему риску свои корабли. Вследствие отхода линейного флота противника артиллерийский огонь между главными силами на некоторое время прекратился. Через десять минут после изменения курса на SO наш линейный флот снова изменил курс правее на S, чтобы еще быстрее приблизиться к предполагаемому местонахождению противника.
В 18 ч. 54 мин. в «Мальборо» попала торпеда, выпущенная, по всей вероятности, с поврежденного «Висбадена». Несмотря на это, линкор оказался в состоянии продержаться в строю в течение еще нескольких часов, хотя максимальная скорость его хода значительно уменьшилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36