.. А как ты выглядишь? Ты хорошенькая?.. Только приходи сейчас, милая душечка, я жду тебя!
Спустя некоторое время раздался звонок в дверь и вошла хорошенькая молодая девушка. Она лишь недавно приехала в Петербург из провинции, у себя на родине познакомилась с сектантами и уже там наслушалась разных рассказов о чудесном старце.
В столице ей рассказали множество сплетен, и она решила отыскать этого странного человека, поговорить с ним, сама во всем разобраться. Сразу же после телефонного разговора она поспешила сюда и теперь, пройдя контроль недоверчивой Дуни, ждала, примет ли ее Григорий Ефимович.
И тут в столовой появился он сам, с приветливой улыбкой подошел к гостье. Она назвала свое имя, Вера Александровна Жуковская, и робко добавила, что это она звонила ему полчаса назад.
— И о чем ты хочешь со мной говорить? — спросил Григорий Ефимович.
— О жизни вообще, — ответила она неопределенно, потому что в тот момент сама точно не знала, о чем, собственно, собиралась говорить с ним. Распутин задержал ее руку в своих ладонях, повернулся к двери и позвал Дуню. Когда служанка появилась, он, указывая на Веру Александровну, вполголоса сказал:
— Отведи ее в мою комнату!
Глава десятая
«Святилище»
«Я последовала за горничной в правую дверь, — рассказывает Вера Александровна Жуковская, — и попала в узкий длинный кабинет с одним окном. Затем Дуня удалилась и осторожно закрыла за собой дверь.
Я огляделась: у стены, совсем рядом с дверью, стояла кровать с высоко взбитыми подушками, застеленная пестрым, потертым шелковым покрывалом; там же рядом был туалетный стол, рядом дамский письменный стол с недорогим письменным прибором; там же лежали золотые часы с императорским гербом на крышке. В центре комнаты стояли стол и два стула, у окна дамский туалетный столик из ореха с зеркалом, на нем ничего, кроме двух распечатанных телеграмм и нескольких писем. В этом углу комнаты не было икон, но на окне стояла большая, украшенная пестрыми лентами фотография алтаря в Исаакиевском соборе. Я сразу же подумала о том, что „хлысты“ так же ставили на окно святые образа, обвитые лентами.
Вскоре я услышала быстрые шаги Распутина, открылась дверь, и он вошел. Он взял стул, сел напротив меня, обхватил коленями мои ноги, наклонился сильно вперед и спросил:
— Ну, что хорошего ты мне скажешь?
— В жизни не так много хорошего, — ответила я. Он рассмеялся, и я увидела его белые крупные зубы, напоминавшие клыки животного.
— И это ты говоришь? У тебя не все хорошо? — Он погладил меня по лицу и добавил:
— Послушай, что я тебе хочу сказать! Ты читала в духовных книгах о терзаниях из-за чувственных желаний? Может ли Господь Иисус Христос проклясть меня за это?
Он зажмурил глаза и сквозь веки окинул меня быстрым взглядом, глаза на мгновение вспыхнули и тут же снова погасли.
— Я читала об этом, — не раздумывая, ответила я.
— Нет, погоди, ты только погоди немного! — прервал он меня и крепче сжал мои колени. — Я объясню тебе, о чем речь. Я утверждаю, что до тридцати лет можно грешить, но потом приходит время обратиться к Богу, понимаешь? И только тогда ты научишься полностью отдаваться своими мыслями Господу, тогда ты сможешь снова грешить, потому что это будут грехи особого свойства — понимаешь? И от того, чего коснулся грех, можно снова освободиться через покаяние. Раскайся, и все опять будет хорошо. Знаешь что, приходи на следующей неделе к ужину — хочешь?
— Нет, я не хочу, — возразила я.
Он забеспокоился, приблизил лицо ко мне, погладил по плечам и рукам:
— Подожди, подожди, не так быстро, я тебе все объясню. Словами, моя милая, все не объяснишь, в этом надо убедиться на деле! Приходи ко мне почаще, маленькая пчелка, ты мне нравишься, и тогда ты все поймешь! Любовь — это самое главное! Тебе ясно каждое слово любовника, но пока я тебе чужой, я могу говорить что угодно, все это в одно ухо влетает, а в другое вылетает! Может быть, тебе кто-нибудь уже рассказывал об этом? Или у тебя много поклонников?
Невольно я отклонилась назад, потому что он уж слишком навалился на меня, прямо-таки приклеился. Вдруг он быстро поцеловал меня в уголок рта, но сделал это так просто, что мне невозможно было уклониться.
— Зачем ты возишься с ними со всеми? — прошептал он, полуприкрыв глаза. — Приходи ко мне, пошли их всех к черту, и я объясню тебе весь смысл жизни!
Вошла Дуня, чтобы позвать Распутина к телефону; спустя несколько минут он вернулся, опять сел напротив меня, причем так же, как и раньше, крепко сжав мои колени.
— Ну, что ты еще хочешь мне сказать, мой ангел? — Глаза его ярко вспыхнули, он наклонился ко мне и быстро прошептал: — Теперь я тебя уж не отпущу! Уж если ты единожды пришла ко мне, то больше не уйдешь! Пойми меня правильно, я тебе ничего не сделаю. Ну подойди, моя сладкая вишенка! — Он скрипнул зубами.
— Почему я не должна уходить? — возразила я весело.
— Какой у тебя номер телефона? — потянувшись через меня, он достал карандаш и лист бумаги и передал мне. Пока я писала, он наклонился надо мной, сжал плечи и жарко зашептал на ухо:
— Ну, что ты мне еще скажешь?
Я раздраженно отбросила его руку:
— Я пришла к вам попросить совета! Ведь вы хорошо знаете, где истина, а где грех.
Он испытующе взглянул на меня:
— Ты это знаешь?
— Нет, понятия не имею!
Распутин слегка улыбнулся, наклонился и быстро сказал:
— Все потому, что ты читаешь слишком много книг, в них, в книгах, не всегда есть смысл, скажу я тебе. Они только бередят душу. Вообще, знаешь, у меня тоже есть знакомая, которая много читает, совсем особенная; возможно, ты ее знаешь, великая княгиня Милица Николаевна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142