тогда телеги, несущиеся на них, вследствие быстрого движения, скорее всего, перепрыгнут через них и не причинят им вреда.
Как Александр указывал и предполагал, так и случилось. Одни бросались врассыпную; другим телеги не причинили большого вреда, прокатившись по щитам; ни одного человека они не убили. Македонцы ободрились, видя, что телеги, которых они больше всего боялись, не нанесли им вреда, и с криком кинулись на фракийцев. Александр приказал лучникам уйти с правого крыла и стать перед фалангой, где она была наиболее уязвимой, и встретить фракийцев, откуда бы они не подошли, стрелами; сам он с агемой, щитоносцами и агрианами стал палевом крыле. Лучники, поражая фракийцев, выбегавших вперед, остановили наступление. Фаланга, вступив в дело, без труда отбросила варваров, легко и плохо вооруженных, так что они, не дожидаясь Александра, наступавшего слева, побросали оружие и кинулись с горы кто куда" (2).
Объяснить успех этой атаки можно только тем, что македонцы перед ней построились не монолитной фалангой, а отдельными подразделениями. Только так можно было избегнуть удара катившихся сверху повозок. Ведь наступая плотным строем, воины не имели бы возможности уклониться от катящихся повозок, а отдельные отряды, наоборот, были достаточно маневренными, чтобы избежать удара летевших на них телег.
Перед самой рукопашной схваткой Александр дал возможность гоплитам слиться в монолитный строй, прикрыв их на время этого маневра стрелками, так как биться самостоятельно отряды, вооруженные длинными копьями, приспособлены были плохо. Поэтому «расчлененная» фаланга была наиболее уязвимой.
Подобные ситуации возникали и прежде. Одну из них описывает Ксенофонт в «Анабазисе». Автор повествует, что на совете командиров он предложил атаковать противника в гору лохами (небольшими отрядами). Свое предложение он обосновал так:
«Полная линия сама собой разорвется. Здесь гора доступна, там подъем затруднителен. Воин, долженствовавший сражаться в полной линии, потеряет бодрость, увидя интервалы. Притом же, если мы двинемся густой колонной, то неприятельская линия нас охватит, и, обошедши наши крылья, могут против нас действовать по произволу. Если же мы, напротив, построимся в небольшое число воинов глубиною, то я не удивлюсь, если наша линия будет где-нибудь прорвана, по причине многочисленности варваров и стрел, которые на нас посыплются. Как скоро неприятель прорвется в одном пункте, то вся греческая армия будет разбита. И поэтому, я думаю, надо идти вперед многими колоннами, каждая в лох, чтобы наши последние лохи выдавались за крылья неприятельской армии. Каждый лох пойдет туда, где дорога будет удобнее. Неприятелю нелегко проникнуть в интервалы потому, что он очутится между двумя рядами наших копий (правым и левым флангами двух соседних отрядов — В. Т.). Ему также нелегко будет истребить лохи, идущие колонной. Если один будет с трудом удерживать напор неприятеля, ближайший поспешит к нему на помощь, и как скоро один достигнет вершины горы, то неприятель не устоит».
Атака увенчалась полным успехом. Из текста видно, что греческие лохи не боялись вступать в рукопашную, не соединяясь в общую фалангу. Бойцы могли отбиваться как с фронта, так и с флангов, всюду прикрывшись щитами. Такая тактика вовсе не была изобретением греков. Как было сказано ранее, ее знали еще египтяне и, возможно, хетты и ассирийцы, хотя до совершенства довели только римляне.
«Уже относительно греческой и македонской фаланг мы можем суверенностью принять, что они не образовывали совершенно непрерывных фронтов, а оставляли между частями небольшие интервалы, благодаря которым облегчалось правильное наступление…» (51, т. 1).
Словом, фаланги, и греческая, и македонская, были достаточно маневренны, благодаря тому, что передвигались отдельными подразделениями, соединяясь в монолитный строй лишь перед самым копейным ударом.
Что же собой представляла рукопашная схватка двух фаланг? Дельбрюк полагает, что:
«Непосредственно в бою в подобной фаланге могут принимать участие максимально две шеренги, причем вторая шеренга в момент столкновения заполняет прорывы, образовавшиеся в первой шеренге. Дальнейшие шеренги служат для немедленной замены убитых и раненых, но главное их назначение оказывать физическое и моральное давление на передовых бойцов. Более глубокая фаланга победит более мелкую, хотя бы даже непосредственно в рукопашной схватке принимало участие одинаковое число воинов». (51,т.1).
Камнем преткновения для древних военных теоретиков был вопрос: как задействовать в рукопашном бою возможно большее число шеренг? Ведь чем больше бойцов участвуют в сражении, тем больше шансов у полководца одержать победу над противником.
Ксенофонт по этому поводу рассуждает так:
«Думаешь ли, чтобы фаланги, которых густота производит то, что большая часть ратников не имеет возможности поражать неприятеля своим оружием, могли быть очень полезными для своих и наносить много вреда противной стороне. Мне хотелось бы, чтобы египетские гоплиты, вместо ста шеренг глубины (по рассказу Геродота, такой строй египтяне имели в битве под Пилусием против персов, но были разбиты — В. Т.) имели десять тысяч; тогда нам пришлось бы ведаться с меньшим числом людей». («Киропедия»).
Длина греческих копий (около 2,5-3 метров) вполне позволяла задействовать в рукопашной сразу три шеренги. Первая, прикрываясь большими беотийскими щитами (42) или круглыми «асписами» с кожаными или войлочными привесями, обеспечивавшими удобство передвижения и защиту ног, наносила удар копьем от бедра;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82