Эта девица приносит родителям зарплату... а те радуются, что дочурка нашла себе хорошую работу...
- Мы тоже козлы?
- Чего с вас взять? Вас всех убьют через два дня. А эти останутся. Вы хоть после этого благодетелей из себя не строите.
- А как же любовь?
- Любовь?
- Ну да. Читала "Ромео и Джульетту"? Есть такая книжка.
- Последний раз я произносила это слово в девятнадцать лет. Два года назад.
- А потом?
- Потом перестала произносить. Потом все поняла.
- В смысле - нет никакой любви?
- Типа того. То есть любовь - это, конечно... как сказать?.. это важно. Иногда мне жалко, что все так устроено. Что эти скоты сделали так, что сегодня уже нету никакой любви. Только - "делать секс". Причем лучше оральный... чтобы не напрягаться.
Даниил допил пиво. Подумал, стоит ли покупать следующее? Потом спросил:
- Хочешь вина?
- С чего бы это?
- Тебе не кажется, что именно сейчас имеет смысл купить бутылку молодого красного вина? Терпкого на вкус? Очень бы, знаешь, под разговорчик о любви хорошо пошло вино.
- Не знаю. Ну, хорошо. Давай выпьем вина.
Он заставил барменшу выставить на прилавок все вина, какие у нее были, и долго читал надписи на этикетках.
- "Хванчкара". Урожая прошлого года.
- Стоило столько времени умничать, чтобы купить такое говно.
Он налил себе полный стакан, выпил и налил еще один. Все как-то так совпало... Он все-таки стал рассказывать ей о Полине. Хотя и не собирался.
Он выдавливал гнойник, а в этом деле спешить нельзя. Так что "Хванчкару" пришлось покупать еще несколько раз. Он рассказывал ей о всемирном заговоре, который ему удалось раскрыть. О том, что раньше у него все было нормально. Как у всех. Нормальная работа. Нормальные приятели. Его любили девушки... самая важная девушка. А потом мир захохотал ему в лицо и оказалось, что не бывает на свете ничего НОРМАЛЬНОГО. Не бывает "самых важных девушек". Вернее, бывают, но только в кино. Ведь откуда мы можем знать, как "у всех"? Не исключено, что, когда наступает ночь, "все" ложатся в постели и принимаются грызть подушки... сгрызают их до дюжины за ночь.
В ее зеленых глазах стояли большие слезы:
- Бедный...
- Ага. Практически нищий. Духом. И мое есть Царствие Небесное.
- Остришь?
- А что, смешно получилось?
- Попробуй забыть об этом.
- Ты думаешь, я чем последние несколько месяцев занимаюсь?
- Просто ты еще не знал, что для этого нужно...
- А что для этого нужно?
- Я покажу тебе, чтоi для этого нужно.
Она притянула его к себе за кожаный лацкан. Он увидел ее губы рядом со своим лицом и услышал, как она произносит:
- На самом деле для этого нужно очень немного.
28 сентября. Первая половина дня.
Если пить не долго, а ОЧЕНЬ долго, то никогда не знаешь, чем это кончится.
Кто-то решает поразговаривать с Богом. Кто-то слышит, как зеленые черти разговаривают с ним. У Артема все было проще. С утра он почесал щетинистый подбородок и сообщил:
- Желудок расстроился - не поверите! Дальше десяти метров от туалета отходить не рискую.
Они с Гребнем ввалились посреди ночи, поспали всего несколько часов, а потом разбудили их с Лорой:
- Одевайтесь, романтические влюбленные!
- Да! Одевайтесь! Башка трещит! Сдохну сейчас!
"Отстаньте, остолопы", - стонала еле живая Лора. Они не отставали. Они заставили их одеться и выволокли-таки из дому.
Заплетаясь ногами, они брели по пустой улице. Парни водили по сторонам незрячими глазами и хихикали. Час был ранний. Пива попить было негде.
На одном из ларьков висела очень длинная вывеска: "Пиво-Сигареты-Мясо-Водка- Сыр- Чипсы-Кока-Кола". Гребень сказал, что если добавить сюда же "Девушки", то он попросит в ларьке политического убежища.
Артем страдал и штурмом брал заведения, в которых имелся туалет для посетителей.
Они подолгу его ждали. Лора злилась:
- Сначала реши свои проблемы, а потом буди! Какого хрена вы нас разбудили?
Потом Гребень сказал, что в центре, неподалеку от Казанского собора, есть клуб... вернее, бар... он работает круглосуточно... там есть пиво, поехали, а?
В метрошной надписи "Канал Грибоедова" не хватало стартовой "К". Они поднялись по эскалатору и вышли на осенний Невский. На тротуаре лежали сухие, как "Мартини", листья.
Скучавший без дела уличный фотограф навел на них фотоаппарат, заулыбался и затянул:
- Простите-за-беспокойство-можно-вас-на-минуточку-давайте-сделаемотличную-фотографию...
- О! Давайте действительно... это самое... Вы как? Когда еще представится случай?
- Не майся дурью. Далеко до твоего бара?.. в смысле, клуба?
- Недалеко. За углом. Сколько стоит групповое, как бы, фото?
- Смотря чем снимаем. Вам, наверное, на "Полароиде"? Чтобы сразу?
- Гребень! Посмотри на Артема. Нам сейчас придется мыть тротуар.
- Не хами!
- Давайте, давайте, встаем! Нет, не так... Писатель... Лорка... Мы готовы, ты готов? Cheese!
Покривлявшись, будто ищет удачный ракурс, фотограф щелкнул камерой и выдал влажный серый квадратик.
- А где это... В смысле - где мы?
- Деревня! "Полароидом" никогда не снимался? Надо подождать. Сейчас проявится.
Они сунули фотографу деньги и, чуть не стукнувшись головами, нависли над карточкой. Силуэты на снимке проступали постепенно.
- М-да, - сказала Лора.
- Может, фотографу рожу набить?
- Знал, что плохо выгляжу. Не думал, что настолько.
В помещении Артем потрусил к двери с мужским силуэтом. Бестолково толкаясь у стойки, они долго выясняли, кто что пьет, заказывали и разбирались, кто будет платить.
Заведение было маленькое. Десяток деревянных столов, жестяные пепельницы с ажурными краями, пиво в дешевых кружках из толстого стекла. Наверное, вечерами здесь случались веселые массовые драки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53