Из глубины доносились глухие удары басов. Над кассой горел огонек.
Еще, незаметная, как крысы на каравеллах Магеллана, неподалеку от входа жила собственной жизнью стайка малолетних попрошаек. Охрана московских клубов постоянно их гоняла. Попрошайки все равно возвращались.
- Деньги у тебя?
- У меня. Почем тут вход?
- Сейчас схожу посмотрю.
Даниил попетлял среди припаркованных машин, поговорил с кассиршей, снова попетлял, а когда вернулся к Артему, тот смотрел в сторону и покусывал верхнюю губу.
Даниил не любил, когда он покусывал губу вот так. Даниил знал, что это означает.
- Вон этот урод, который нас обрызгал.
- Ну и что?
- Он ведь урод, да?
- Прекрати. Бычит? Сунь голову под холодную воду.
- Обрызгал... и ведь даже не извинился.
- Решил развлечь публику коронным правым в челюсть? Я, конечно, попробую договориться, но, скорее всего, медаль тебе здесь не дадут.
Из остановившейся машины выбрался молодой человек. На нем были дорогой пиджак, шелковая рубашка без галстука (длинный воротник рубашки лежал поверх воротника пиджака) и замшевые ботинки с пряжечками. Даниил всегда считал, что к такому стилю одежды хорошо пойдет гармошка через плечо.
Пиджак потянулся, расправляя плечи, не торопясь бибикнул брелком сигнализации и сделал шаг в сторону дверей. Тут же, не давая жертве уйти далеко, перед ним вырос мальчишка в серой куртке и с серой кожей лица.
Он профессионально заскулил:
- Дя-а-адинька! Дайте денежку-у-у! Кушать хо-чется-а-а!
- Иди отсюда, мальчик.
- Ну дя-адинька!
Пиджак скользнул равнодушны
м взглядом по Даниилу с Артемом и попытался, обогнув их, пройти внутрь. Артем и не подумал сдвинуться:
- Да, мальчик. Ты, пожалуй, иди. У дяди, похоже, совсем нет денег.
Пиджак удивился. Он задрал брови. Он застыл на месте. Обойти их, не наступив в лужу, он не мог, а сходить с пути подонки в кожаных куртках не собирались.
- Дяденька большой и упитанный. Одна беда - очень бедный.
- Вы позволите, я пройду?
- То есть денег мальчишке не дашь?
- С какой стати?
- Конечно! Ты уже вырос. Вон какой большой... Зачем такими же большими быть всем остальным?
- Я не собираюсь кормить голодранцев.
- А и вправду - зачем? Паре пацанов дашь на хлеб, и запросто может не хватить еще на одну машину.
Пиджак огляделся по сторонам. Перед клубом было пустынно. Пиджак посмотрел на Артема... на его заросшую рыжей щетиной челюсть... на согнувшиеся в локтях руки.
- Да на какой хлеб! Он же не на хлеб просит, а на "Момент"! Надышится и помрет...
- Приятно поговорить с гуманистом! Ты за него переживаешь? Скажи, гуманист, сколько ты планируешь потратить сегодня на алкоголь?
- Вам, ребята, что-то не нравится?
- Точно. Нам очень многое не нравится.
- При чем тут я?
- Ты ни при чем. Ты как раз нравишься. У тебя фигура красивая. И глаза...
Раньше такие ситуации не то чтобы пугали Даниила... они вызывали чувство, как у горожанина, приехавшего в деревню подышать озоном и наступившего там в кучу коровьих какашек.
Теперь ему было все равно.
Пытаясь сохранить видимость респектабельности, пиджак обвел их пустым взглядом... что-то под нос пробубнил... не торопясь развернулся и не торопясь же пошагал к своей машине. Потом хлопнул дверцей и уехал.
- Фанфары! "Интернационал"! Ту-ру-ру-ру-у-у! Наши взяли Царьград! Ты доволен?
- Мудак! Поговорил бы еще пару минут в таком тоне...
- Теперь ты, наконец, готов пройти внутрь?
Они заплатили за вход и прошли внутрь. Расстроенный мальчишка в серой куртке вернулся к стоящим в стороне компаньонам.
С тех пор как Даниил был здесь последний раз, "Аквариум" не изменился. Бьющий по ушам рейв... худосочные стриптизерки на сцене. Они заказали себе по сто граммов водки с тоником и наконец скинули кожаные куртки.
Через пару столиков от них пожилой плешивый дядька тискал девочку-негритянку и норовил впиться губами в ее жирно накрашенный рот. Было видно, как бегают по сторонам синие белки негритянских глаз. Девушка пыталась ухватиться за беспокойные дядькины руки.
На футболке у нее был нарисован профиль Тупака Шакура. Изо рта рэппера выплывала надпись: "Если ты не знаешь, зачем тебе жить, найди хотя бы, за что стоит умереть".
Стоило из освещенного холла войти в зал... вы же знаете, как это обычно бывает... все, появляющееся во вспышках блэк-лайта и тут же исчезающее, показалось Даниилу ненастоящим. Молодой человек с красным носом на тридцать сантиметров разводит челюсти во время зевка. Мужчина в клоунском пиджаке и с тоненькими ножками. Отвратительная толстая женщина в обтягивающем шелковом платье.
(их бы в кино снимать. почему здесь не снимают кино?)
Он еще раз посмотрел на женщину и прокричал Артему в ухо:
- Знаешь, что такое "Фэт Лузер"?
- Нет.
- Это такое средство от ожирения, видел рекламу?
- Ты же знаешь, я не смотрю телевизор.
- Не важно. Там суть в том, что не надо соблюдать диету или заниматься спортом. Съедаешь одну таблетку - и все. Уже через две недели жир исчезает.
- Отличное средство. К чему ты это?
- Недавно я читал, что на самом деле "Фэт Лузер" - это яйца глистов. Под видом лекарств этим жирным идиотам продавали личинки глистов-гигантов. Они съедали таблетки и действительно очень быстро худели... а через полгода умирали от истощения.
- Глисты - оружие революционеров. Выпьем?
Перекрикивая музыку, Артем говорил что-то еще... до Даниила долетали только брызги. Из-под расстегнутой рубашки Артема виднелась мохнатая грудь. Он потел, много курил и заплетался языком.
Потом они допили первую порцию водки, и Артем вывалил на стол мятые купюры: "Еще по одной?" В этот момент музыка стихла и на сцену выбралась зеленоволосая девушка с микрофоном в уголке рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53