Выплыв из Днепра на морской простор, русские корабли прибывали к островку Березань (от Борисфена – Днепра), имя которого сохранилось в сказках: остров Буян."Пристав к этому острову, они отдыхают там два-три дня и опять снабжают свои однодревки недостающими принадлежностями: парусами, мачтами и реями, которые привозят с собой". "Оттуда они уходят к реке Днестру и, благополучно достигнув его, снова отдыхают… (затем они) приходят к Селине, так называемому рукаву реки Дуная.Пока они не минуют реки Селины, по берегу за ними скачут печенеги. И если море, что часто бывает, выбросит ладьи на сушу, то они все их вытаскивают на берег, чтобы вместе противостоять печенегам. От Селины они никого уже не боятся и, вступив на Болгарскую землю, входят в устье Дуная. От Конопа – в Кон-стантию на реке Варне (?). От Варны к реке Дичине – все эти места находятся в Болгарии – от Дичины достигают области Месемврии. Здесь оканчивается их многострадальное, страшное, трудное и тяжелое плавание".Весь путь от русской границы у Сулы, где находилась гавань-крепость Воинь, и до Дуная представлял собою военно-оборонительную экспедицию, которая должна была противостоять ордам 40 печенежских племен, владевших всей степью "на месяц конного пути". Только разветвленные гирла Дуная удерживали степняков. "Река Селина" в настоящее время средний, а в древности – первый с севера, самый ближний к степям проток Дуная, что делает понятной порубежную защитную роль этого гирла.Представляет интерес и дальнейший путь вдоль болгарского побережья, указанный Константином. Этот ежегодный каботажный путь надолго остался в памяти русских людей, и книжник конца XIV века в перечне "градов русских ближних и дальних" совершенно неожиданно для ситуации 1390-х годов перечисляет в своем списке приморские гавани древнего болгарского побережья, как бы дополняя и поправляя Константина, сочинение которого известно ему не было.Перечень русских градов на море доведен почти до того же места, что и у Константина, – до Дичины, под которой следует понимать не город на Дунае, а реку между Варной и Месемврией (как у Константина), где ханом Омортагом в 821 году был построен дворец. В результате мы получаем крайне интересный исторический перечень черноморских пристаней, куда регулярно заходил русский торговый (а может быть, и военный) флот: в устье Дуная (на южном берегу древней Селины) – Килия. На Черном море – Констанция (древние Томы), мыс Калиакра ("Аколякра"), Каварна, Карна, Варна, Дичина, Месемврия.При перенесении этого перечня пристаней на карту бросается в глаза неравномерность их распределения: такие гавани, как Килия, Констанция, Варна, Месемврия, отстоящие друг от друга на большие расстояния, связаны с каботажным характером русского мореходства, но на участке между мысом Калиакра и Дичиной мы видим пять пристаней на 60 километров побережья. Почти несомненно, что это связано с русско-болгарским торгом, так как означенные приморские города ближе всего расположены к жизненным центрам первого Болгарского царства – Плиске, Преславу и Шумену, где была какая-то "русская контора". От Варны до Преслава всего около трех дней конного пути, а до Плиски – только два дня.Сгусток пристаней вокруг Варны, постоянно использовавшихся русскими торговыми экспедициями, свидетельствует о том, что русское полюдье еще до того, как оно достигало Византии, частично распродавалось в Болгарии. Русские торговые базы в болгарских гаванях были, очевидно, настолько обжиты и освоены флотом киевских князей, что это позволило русскому писателю XIV века причислить их к общему списку русских городов.
Византийская монета – солид с портретным изображением Константина VII Багрянородного. 945 г.
"Тяжкий и многострадальный" путь русских купцов отмечен несколькими пунктами языческих жертвоприношений. Об одном из них (на острове Хорти-це) упомянул Константин. В конце болгарского отрезка морского пути между Дичиной и Месемврией есть село Волос (Влас), имя которого связано со славянским богом богатства Волосом. Кто бы ни основал святилище этого бога – местные славяне или приезжие славяне-мореплаватели, – но те участники морских экспедиций, о которых писал Константин, отмечавший, что именно у Месемврии заканчивалось страшное и трудное плавание, могли здесь принести благодарственные жертвы своему "скотьему богу", именем которого они клялись при заключении договоров с тем же Константином.Часть русской торговой флотилии, покинув болгарские гавани, отпрашшлась в Константинополь – столицу Византийской империи. Император не описал жизни русов во "втором Риме", но здесь на помощь приходит русский летописец, включивший в свою хронику драгоценнейший текст договоров двух государств – Руси и Византии.Русь была жизненно заинтересована в постоянной мирной торговле с Византией, которая, однако, стремилась играть в своей внешней торговле активную роль и не впускать иноземцев в свою страну, не открывать им рынки своих городов. У греков было много средств воспрепятствовать проезду русских внутрь империи: застава у устья Днепра, контролировавшаяся из Херсонеса (современный Севастополь), закрытие черноморских гаваней, необходимых русам при каботаже, подговор печенегов и, наконец, закрытие входа в Босфор. Все эти препятствия преодолевались Киевской Русью вооруженной рукой и закреплялись дипломатическими документами. Осада столицы Византии русским войском в 860 году была показателем противостояния двух могучих противников, оставившего долгий след в памяти народов Европы. С этого небывалого события русский летописец начинал свою хронику исторической жизни Руси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120