– Приказ… – медленно произнес Рубен. – Простите, Павлито! – Ваш Суворов, – Рубен тронул меня за руку, – правильно сказал: «Не научившись повиноваться – не научишься повелевать». Это я запомнил еще с того времени, когда был у вас, в Союзе. На всю жизнь!… Я вам желаю всего хорошего.
– Благодарю вас.
Листер и Рубен провожали меня до вестибюля.
– Вам надо учиться, Рубен, – сказал я ему на прощанье, – обязательно учиться. Получив военные знания, вы станете сильнее во сто крат. – Мы крепко пожали друг Другу руки. – Надеюсь встретить вас прославленным командиром, Рубен.
Здесь мне придется забежать вперед на несколько лет, чтобы рассказать о других встречах с Рубеном.
В 1940 году по долгу службы мне пришлось побывать в училище имени Верховного Совета РСФСР, которое я окончил в 1932 году. Захожу в Комнату славы. На стенде первых выпускников училища увидел себя. Мы были сфотографированы в 1930 году вместе с командиром и начальником училища на фоне кремлевской стены. Потом зашел в один из классов, где курсанты изучали станковый пулемет «максим».
Я слушал ответы курсантов. Мне и самому не терпелось подключиться к занятиям: хотелось взять в руки пулемет, который долгое время был для меня верным другом в Испании. На столе лежал разобранный замок пулемета. И тут я не выдержал. Собрал его, спустил курок.
– А кто может собрать «максим» с закрытыми глазами? – спросил я курсантов.
Наступила тишина. Чувствовалось, что ребята растерялись. Возможно, их смущало наше присутствие. Никому не хотелось ударить лицом в грязь.
– Кто же? – повторил вопрос преподаватель.
– Разрешите мне.
Из-за самого дальнего стола поднялся и замер по стойке «смирно» высокий стройный курсант. Взоры устремились на смельчака. Смуглый и черноволосый, он пристально смотрел на меня.
– Рубен?
Я не верил своим глазам. Курсант сделал чуть заметное движение в мою сторону.
– Рубен, – закричал я и, не обращая внимания на недоуменные взоры окружающих, бросился к нему.
Мы обнялись. Нас обступили курсанты.
Это была наша вторая встреча.
Поистине земля тесна. Оба мы были удивлены и в то же время обрадованы неожиданной встречей. Вспомнили оборону Мадрида, Гвадалахару. Я поинтересовался, как он попал в училище.
– Это длинная история, товарищ Павлито, – задумчиво улыбнулся Рубен.
Его взгляд был устремлен вдаль, туда, где лежала истоптанная фашистскими сапогами земля его предков, земля, на которой сейчас наводили «новый порядок» кровавые инквизиторы XX века.
Нелегко было на сердце у юноши, когда под натиском вооруженных до зубов интервентов он покидал истекавшую кровью испанскую землю. Перейдя границу Франции, Рубен был интернирован и попал в один из концентрационных лагерей. Много бедствий и лишений перенес он, пока ему удалось совершить побег и пробраться в Советский Союз, который стал для него второй родиной.
Еще мальчиком, в 1935 году, когда полиция бросила Долорес Ибаррури в тюрьму и дети оставались одни, Рубен с сестрой Амаей и другими испанскими детьми приехал в нашу страну. Веселый и общительный, Рубен быстро сроднился с новыми для него людьми. Особенно много друзей у него появилось среди рабочих Московского автозавода, куда он поступил учеником.
Дух товарищества, взаимопомощи, любви к своей профессии, тяга к знаниям, царившая в цехах завода, – все нашло отклик в душе Рубена. Он во всем старается быть похожим на новых своих товарищей – творцов и строителей счастливого будущего. Он много читает, участвует в общественной жизни.
Фашистский мятеж прервал учебу и работу Рубена. Скрывая свое имя и возраст, он возвратился в Испанию и вступил в ряды республиканской армии. Командование направило его рядовым в горную роту. Отважного воина, Рубена Руиса Ибаррури за мужество, находчивость и умение, проявленные в боях с мятежниками, производят в капралы, а затем в сержанты – чин по тому времени большой. Три года войны – и вот Ибаррури снова здесь, в Советском Союзе. Все это я узнал позднее, а пока мы стоим рядом в классе училища ВЦИКа.
– Какую специальность избрал?
– Пулеметчик! – гордо прозвучал его ответ.
– Молодец!
Конечно, я тогда не думал, что в скором времени нам с Рубеном придется вести еще более жестокую и тяжелую борьбу с фашизмом.
И вот наступил грозный 1941 год…
Опьяненный успехом на Западе, враг рвется к Москве, Ленинграду, Киеву. На фронт ушли многие мои друзья. Ушел и Рубен Руис Ибаррури.
В начале июля в Белоруссии, вблизи города Борисова, на реке Березине, где Наполеон закончил свой бесславный поход на Россию, лейтенанту Рубену Руису Ибаррури с небольшой группой храбрецов поручили прикрывать вынужденный отход подразделений полка.
Томительные минуты ожидания. Гитлеровцы прекратили огонь, они рассчитывали на легкий успех. Молчали и пулеметчики прикрытия.
Но вот из-за поворота дороги, скрытого пригорком, показались вражеские бронированные машины.
То, что Рубену случалось прежде слышать о танковых атаках от опытных, бывалых офицеров, не было похоже на этот бой. Взгорок танки перемахнули быстро, прошли на большой скорости поле. Заградительный огонь артиллерии не нанес им вреда. Но когда две машины неожиданно напоролись на мины, движение всей группы приостановилось. Командир танковой группы явно хитрил, и неспроста он маневрировал у нашего переднего края. Он старался прикрыть свою пехоту, которая бежала за машинами, но и броня ненадежно прикрывала солдат, и они понимали – промедление смерти подобно. Так оно и случилось. Замешкались, и еще две машины подбиты бронебойщиками роты.
В траншее дважды раздавался победный крик, кто-то замысловато и весело ругался, кто-то громко смеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107