Энрике вылетел из седла и по инерции катился вперед. Мы перепугались. Подскочили к нему, а он, злой, сердитый, отряхивал пыль с брюк. Кто-то случайно дотронулся до его руки, и Листер поморщился от боли. Вывих.
– К лешему этих коней. Дальше пойду пешком, здесь осталось немного.
– Может быть, кофе выпьете? – подскочил к Листеру Альберто с большим термосом.
– Горячий?
– Обжечься можно.
– Налей.
Он отвинтил крышку, налил в походный стаканчик кофе, протянул его Листеру. Тот выпил, крякнул и повеселел:
– Действительно, горячий кофе, даже пьяный, – и он хитро прищурился.
Парень смутился.
– С коньяком кофе.
Все рассмеялись. Надо было трогаться дальше. Как не хотелось мне оставлять коня, но делать было нечего.
Приближался самый ответственный момент. Подразделения бригад проходили трехкилометровый промежуток между опорными пунктами Вильянуэва-де-ла-Каньяда и Кихорна. Если здесь нас не обнаружат, то мы сможем рассчитывать на успех. Все обошлось благополучно. Тихо и незаметно преодолели опасный участок. Я взглянул на часы. По времени наш сосед слева должен сейчас атаковать Вильянуэва-де-ла-Каньяда, а никакой стрельбы там не слышно. Размышлять было некогда, до Брунете оставалось километра два. Передовые отряды 1-й и 100-й бригад уже миновали дорогу Вильянуэва-де-ла-Каньяда – Махадаонда. Впереди их метров на двести двигалась разведка. Приближалась опушка рощи. Отделение, действующее в авангарде передового отряда 1-й бригады, уже почти достигло намеченного пункта. Но не успел унтер-офицер подать команду «вольно», как из-за кустов вышли три рослых вооруженных испанца. Это был полевой караул мятежников.
– Чего это вы, ребята, по ночам шатаетесь? – улыбнулся начальник караула. – К девочкам, наверное, греховодники, таскались.
Они приняли республиканских солдат за своих.
– Да вот заблудились, – не растерялся унтер-офицер.
– Ты нам адресочек красотки скажи, а мы дорогу покажем, – гоготали фашисты.
– Бросай оружие, стрелять буду, – спокойно сказал унтер-офицер.
– Кончай баловать оружием, мы не из пугливых, – продолжал хохотать начальник караула.
Он и представить себе не мог, что здесь, под самым носом у них появились республиканцы. Первым опомнился сержант. С его лица словно сдуло улыбку. Он побледнел и потянулся за гранатой. Тогда один из республиканских солдат выхватил из ножен кинжал: «Стоять на месте».
Теперь и начальник караула понял, что попал в ловушку. Рванувшись, он выхватил из кобуры пистолет, но солдат всадил ему между лопаток охотничий нож. Начальник караула захрипел и тяжело опустился в траву. Остальные солдаты подняли вверх руки.
Дозор разоружили без единого выстрела. Путь бригаде был открыт.
В темноте передовые отряды подошли вплотную к окопам противника, а основные силы замаскировались в оливковой роще. 9-я бригада расположилась в километре севернее этой рощи.
Штаб дивизии обосновался в овраге, в четырех километрах от Брунете. Запасной наблюдательный пункт Листер приказал подготовить на южной опушке оливковой рощи.
Едва мы разместились, Листер потребовал привести пленного солдата. Тот вошел, испуганно озираясь, все время почему-то оглядываясь назад. А когда он узнал в сидящем перед ним человеке Листера, совсем пал духом и обмяк.
– Командование ваше знает о предстоящей атаке республиканцев? – обратился Листер к пленному.
– Я все, все скажу, только не убивайте.
– Никто тебя не собирается убивать, – успокоил его Листер. – Ты кем работал до мятежа?
– Парикмахером.
– Много зарабатывал?
– Концы с концами еле сводил.
– Так чего же ты, дурья голова, к мятежникам полез? Думаешь, они тебя озолотят? Ничего подобного. На твоей же крови себе состояние сколотят. Да ну ладно, об этом позже поговорим. Ждут нас твои офицеры?
– Наш гарнизон ничего не подозревает, – рассказывал пленный. – В траншеях возле дороги Брунете – Вильянуэ-ва-де-ла-Каньяда находится только один взвод, да и тот спит.
– Пулеметы есть?
– Две пулеметные площадки.
Солдат пальцем ткнул в карту, показал, как лучше пройти к пулеметным позициям. Он же рассказал о составе и вооружении гарнизона Брунете.
– Пойдешь проводником? – Листер поднялся со стула и подошел вплотную к пленному. Тот растерянно моргал глазами, молчал.
– Ну, решай, – торопил его командир дивизии. – Только смотри, обманешь – прощения не проси.
– Сделаю все как надо.
Мы договорились, что вместе с ним пойдут несколько опытных разведчиков и попытаются взять живым командира гарнизона Брунете.
После допроса пленного Листер приказал ускорить движение. Мы не стали дожидаться рассвета, когда авиация нанесет бомбовый удар по Брунете, а решили начинать атаку немедленно, 6 июня 1937 года. Все обрадовались, кроме командования 100-й бригады. Командир, когда ему позвонили, снова стал сомневаться в успехе, отговаривал Листера от поспешных выступлений.
– А вдруг моя бригада быстро уничтожит противника в траншеях и до шести часов ворвется в Брунете. Тогда наша же авиация и накроет своих.
– Так решил командир корпуса Модесто, – схитрил Энрике. – Все предусмотрено. И бросьте обсуждать приказы вышестоящих командиров.
На другом конце провода воцарилась тишина, потом ленивый голос нехотя произнес:
– Есть, готовиться к атаке.
Листер бросил трубку и еще долго ходил по рощице.
– Предатели, трусы, лицемеры. Из-за таких у нас и бывают неудачи, гибнут понапрасну люди.-И, обращаясь ко мне, сказал: – Сам пойду в 100-ю бригаду и, если нужно, то поведу ее в атаку. А ты, Павлито, можешь оставаться здесь, с Иглесиасом.
– Разрешите мне пойти в 1-ю бригаду, – попросил я Листера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107