А это значит, и Австро-Венгрия выйдет из войны.
Как-то вечером солдат принес в барак для военнопленных листовку большевиков на венгерском языке. Залка прочитал ее дважды: со всеми ее пунктами он был согласен.
Революционные события нарастали. И когда разнеслись слухи, что к лагерю приближается отряд красногвардейцев, пленные объявили лагерь советским. Мате Залку избрали командиром отряда венгерских и австрийских интернационалистов.
Потом Мате Залка добровольцем вступил в ряды Красной Армии и, командуя кавалерийским полком, защищал молодую Советскую республику.
После разгрома белочехов и Колчака в руки рабочих-дружинников попал «золотой поезд», который насчитывал тринадцать вагонов. В них находилось около 45 000 пудов чеканной золотой монеты. Интернациональный полк, где Мате Залка был командиром батальона, должен был конвоировать этот состав.
Около двух недель шел золотой эшелон. И в этой операции проявились в полную силу военный опыт, бесстрашие, хладнокровие Мате Залки.
Большой и трудный путь прошел Залка: плен у колчаковцев, бегство из-под расстрела, уход к партизанам, бои против японцев и банд Семенова, колчаковцев, деникинцев, махновцев, против врангелевских полчищ, знаменитый Перекопский прорыв, бои против белополяков и банд Маруси, против «белых», «зеленых», «синих» и других бандитов. На боевом коне и с клинком в руке он прошел всю Сибирь, Поволжье, юг России, Украину и Крым. За подвиги в рядах Первой Конной армии Советское правительство наградило его орденом Красного Знамени.
Остались позади фронтовые дороги. Мате Залка стал гражданским человеком. Но это не значит, что для него началась тихая, безмятежная жизнь. Его жизнь – сплошная дорога. Мате Залка работал в Народном комиссариате иностранных дел и в качестве дипломатического курьера побывал в Иране, Афганистане, Норвегии, Дании, Швеции, Италии и других странах. В то время работа дипкурьера была сопряжена с большими опасностями и требовала смелости. К тому же надо было ориентироваться в вопросах международной политики, обладать большим тактом, высоким сознанием своего долга. Мате Залка обладал всеми этими качествами.
Позже Мате Залка в течение трех лет был директором Московского театра революции, а затем перешел в аппарат ЦК ВКП (б).
Вскоре один за другим появляются рассказы, повести, сборники новелл Мате Залки. Он начинает сотрудничать в русских журналах и во многих газетах. В тридцатые годы Мате Залка сдружился с Н. Островским, Вл. Ставским, А. Караваевой, И. Эренбургом. Особенно теплая дружба была у него с Николаем Островским.
Когда в Испании начался мятеж, Залка работал над очередным своим романом. Работа шла лихорадочными темпами. Мате торопился в Испанию.
…Мате Залка прибыл в Испанию, когда начинались тревожные дни обороны Мадрида и над республикой нависли черные тучи фашистской угрозы. Тогда он еще не был генералом. Но он был коммунистом. Совесть не позволяла ему сидеть сложа руки. Надо действовать – времени в обрез. И он, не впадая в панику, используя свой опыт борьбы революционера, накопленный в годы гражданской войны, приступил к делу, для которого очень нужны были такие люди, как Мате Залка.
Ему поручили формировать 12-ю интернациональную бригаду и назначили ее командиром.
… Бойцы более десяти национальностей, самых различных политических и религиозных убеждений, выстроившиеся на площади в Альбасете, с интересом ожидали, на каком языке обратится к ним тогда еще не известный никому генерал Лукач – темноволосый, подтянутый человек в кавалерийских брюках и в коричневой замшевой куртке без знаков различия, затянутый в портупею. Каждому хотелось, чтобы комбриг оказался его земляком.
– Товарищи, чтобы никого не обидеть, я буду говорить на языке Великой Октябрьской социалистической революции, – сказал комбриг.
После небольшой паузы площадь разразилась громом аплодисментов.
Так начал в Испании свою деятельность генерал Лукач, с первых слов завоевавший любовь и доверив бойцов…
Там же, на площади в Альбасете, где его так бурно встретили интернационалисты, он в течение суток произвел боевой и строевой расчеты, вооружил людей, сколотив костяк бригады, впоследствии прозванной народом бесстрашной.
У Лукача появилась идея написать от имени бойцов бригады воззвание к испанскому народу. Текст его обсуждался в батальонах и после всеобщего одобрения был опубликован в испанских газетах.
«Народ Мадрида!
Мы извещаем тебя о твоем новом друге – о 12-й интернациональной бригаде.
… Мы пришли из всех стран, часто против желания своих правительств, но всегда с одобрения рабочих, в качестве их представителей… Мы приветствуем испанский народ из наших окопов, держа в руках оружие, и клянемся не выпускать его из рук до тех пор, пока не отстоим вашу свободу, счастье…
Вперед за свободу испанского народа! 12-й интернациональная бригада рапортует о своем прибытии. Она сплочена и защитит ваш город так, как если бы это был родной город каждого из нас. Ваша честь – наша честь… Ваша война – наша война.
Салют, камарада!
12 ноября 1936 года».
… И вот теперь мы у него в гостях.
Здесь же, у Лукача, Мария познакомила нас еще с одним товарищем. Его звали Фриц Пабло. Имя, фамилия не русские, но лицо наше, родное, знакомое. Я долго смотрел на него, потом не выдержал и спросил:
– Вы не из Пролетарской стрелковой дивизии? Я вас, кажется, видел на маневрах.
– Да! Не ошиблись, – улыбнулся молодой человек. – Батов – моя настоящая фамилия, Павел Иванович.
Народу у Лукача собралось много. Кого здесь только не было! Чехи, поляки, румыны, болгары, французы, бельгийцы, сербы, словаки, немцы, итальянцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107