Компартия Испании выдвинула сейчас боевые лозунги: «Мятежникам Мадрид не отдадим», «Они но пройдут», «Мадрид – крепость».
Мы долго беседовали с генералом Вальтером. Узнав, что я москвич, он стал с любовью вспоминать Москву, где жил до поездки в Испанию, где осталась его семья.
– Может быть, моя Катя сейчас в Большой театр пошла, – размечтался и я.
– А нам скоро снова в бой. Франкисты готовят большое наступление, – генерал вернул меня к действительности.
И, перейдя на деловой тон, Вальтер начал расспрашивать о пулеметах, которые мы привезли в Мадрид, о людях, прошедших специальную подготовку в Альбасете. Я сообщил, что все добровольцы направлены в пулеметный батальон, командиром которого назначен коммунист из 5-го полка – капитан Овиедо.
– Лучше бы к Листеру назначили, – пожаловался я генералу.
Но в ответ он только улыбнулся:
– Да, ты говоришь правду: Листер храбрый и умный командир. Но напрасно волнуешься за своих питомцев. Если их командир коммунист, да еще из 5-го полка, не сомневайся – пулеметчики попали в надежные руки.
Беседа подходила к концу. За разговором я едва не забыл о главной цели своей поездки. Набравшись храбрости, попросил генерала отпустить со мной Мишу.
– Согласен, – улыбнулся он. – Но придется взять большой калым. Часть пулеметов, которые привезли, остаются у меня.
Я, конечно, понял, что Вальтер шутит и что о пулеметах он по телефону договорился с Петровичем.
– Согласен, берите пулеметы, – ответил я в тон генералу.
За окном сгущались сумерки. Я поглядывал на часы.
– Оставайтесь ночевать, – предложил Вальтер.
– Честно говоря, я еще не договорился о ночлеге.
– Считайте, что апартаменты вам найдены.
Я воспользовался любезным приглашением и остался. После ужина Вальтер предложил сыграть в шахматы.
– Часто проигрываю, но почему-то всегда тянет снова к ним. Злюсь на проигрыш, а сам играю. Шахматы – это и отдых, и учение, и спорт, и искусство.
– Плохо играю, – пытался я отказаться.
– Тем лучше, значит, я наверняка выиграю на этот раз, – и Вальтер принялся расставлять фигуры.
– Какими желаете начинать?
– Мне безразлично.
– Тогда уступите мне белые: я тут один дебютик разучил. Может, удастся.
Фигуры расставлены. Вальтер сделал первый ход. Я двинул пешку навстречу. Он быстро выставил правого коня: «Как вам нравится?» – «Ничего страшного». – И я парировал аналогичным ходом. «Выть может, вас заставит задуматься вот этот выпад», – он пустил в действие второго коня. Я ответил тем же.
– Что же вы ходы повторяете? – удивился генерал.
– Так ведь я второй раз только за шахматной доской.
– Ну вот, опять я не смог применить свою новинку. Хотите, научу этому дебюту?
И он принялся втолковывать мне шахматные азы. Спать легли заполночь.
На рассвете Миша разбудил меня. Генерал Вальтер пригласил выпить чашку кофе. Провожал он нас до машины и все время шутил: «Кончится война, приезжайте в Варшаву. Там я уж вас обязательно обыграю в шахматы, Ну, желаю удачи».
V

Пулеметный расчет Педро. Первый бой. Психическая атака марокканцев. Два медальона. Рассказ о моей жизни. Поль Арман. Батальон капитана Овиедо. Необычные хирурги. В госпитале у Миши
Машина резко взяла с места. Я видел, что Вальтер долго смотрел нам вслед. Поворот дороги скрыл от нас генерала. Миша забился в угол и молчал. Чтобы прервать молчание, я спросил:
– Где ты выучил испанский язык?
– А кто тебе сказал, что я его знаю? – улыбнулся он.
– Не шути.
– Я говорю по-французски, да и то не в совершенстве.
– Не может быть! – только и вымолвил я. – Как же ты объяснялся там во дворе, когда рассказывал о мальчике?
– Говорил по-французски.
И мы оба расхохотались. Но смех смехом, а мне было не до веселья: слишком доверчивым и опрометчивым оказался я.
– Какой же ты помощник? – разочарованно промолвил я. Впрочем, делать нечего: приобрел кота в мешке, лучше молчать.
– Да ты не волнуйся, – успокаивал Миша. – Разберемся.
Мы ехали на передовую, к людям, которые сегодня впервые шли в бой. Спешили. Надо было скорее разыскать капитана Овиедо, встретиться с пулеметчиками, которых я обучал в Альбасете.
Быть может, уже сейчас, в эту минуту, пока мы восседаем на кожаных подушках автомобиля, они идут в атаку. Скорее, скорее…
За окном мелькали фруктовые деревья, разрушенные хибары, опрокинутые тачки. В каком-то журнале я видел однажды большую фотографию крупных соревнований.
Спортивный фотокорреспондент запечатлел момент мотоциклетной гонки. Силуэты гонщиков и их машины на снимке прятались в мутном сероватом тумане. Вместо четких очертаний – смазанные силуэты. И именно эта смазанность больше всего подчеркивала большие скорости.
Мысли мои прервали глухие удары, прорывавшиеся сквозь гул мотора и свист ветра. Прислушался. Это ухали разрывы крупнокалиберной артиллерии.
Вдруг заскрипели тормоза. Машина капотом уперлась в груду камней. Тяжелый артиллерийский снаряд разворотил дорогу. Дальше ехать было нельзя, и мы вышли из машины. Остаток пути предстояло преодолеть пешком. Вокруг рвались снаряды, над головой противно попискивали пули. Наш маршрут оказался очень трудным и опасным. Большую его часть пришлось ползти. Так мы и двигались друг за другом. Впереди – молодой испанец, наш проводник, за ним я, замыкал шествие Миша.
Проводник, носивший пышное имя Мигель Анхэл Санчес, быстро и юрко скользил между камнями и редкими кустиками. Я следил за стоптанными сандалиями. За те пятнадцать-двадцать минут, что мы ползли, я запомнил все щербинки на подошвах, каждый шов.
Тяжело ползти по сухой взлохмаченной разрывами земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107