http://www.fenzin.org VadikV

Александр Житинский

СПРОСИТЕ ВАШИ ДУШИ
Повесть


Андрею Черткову ,
натолкнувшему автора на замыс
ел этой повести


Глава 1. Как я стал Джином

Вифлеемская звезда светила в окно, трубы замерзли и холод сковал д
ом. В эту ночь я родился.

На самом деле я родился трид
цать три года назад в Лос-Анджелесе, где умер незадолго перед этим, 12 октяб
ря 1971 года, в возрасте тридцати шести лет. Мой отец был советским шпионом, а
матушка Ч солисткой в русском балете на льду. Во время гастролей она ост
алась в Штатах, познакомившись с отцом. Отчасти благодаря этому отец и пр
овалился. Это отдельная история, я ее когда-нибудь расскажу. А сейчас меня
занимает совсем другое.
Обычно в таких семьях рождаются неординарные дети. Но я самый обыкновенн
ый Джин, по-русски Ч Женя. Америки я не помню, меня увезла оттуда матушка д
вух лет от роду, когда отца обменяли на американского разведчика.

С родителями я давно не живу. Отец на пенсии, пишет мемуары, мама ещ
е работает и воспитывает внуков Ч двух сыновей моей младшей сестры Поли
ны, которая родилась уже в Советском Союзе.

Полтора года назад я получил
новый объект Ч магазин «Музыкальные инструменты» на Васильевском. К эт
ому времени я уже был опытным стрелком вневедомственной охраны, неплох
о стрелял из «макарова» и поставил решительный крест на своем будущем. О
хранники Ч это диссиденты нового времени. Они не успели попасть в закро
ма и торчат, как обалдуи, у закрытых дверей, охраняя собственность, котора
я им не принадлежит. Их молчаливый протест можно прочитать в глазах, зайд
я в любой магазин или фирму, где они служат дополнением к офисной мебели и
одновременно маленькой моделью горячей точки. Но никто не смотрит им в г
лаза. У стрелков ВОХРа есть время, чтобы все обдумать. Их сотни тысяч. Когд
а они до чего-то додумаются, будет поздно.

Магазин занимал три простор
ных полуподвальных зала и был набит машинами для извлечения звуков. Мне
сразу там понравилось, где-то в дальнем зале играла волынка, покупателей
было немного, свет просачивался сквозь стекла, заклеенные полупрозрачн
ой зеленоватой пленкой, отчего помещение напоминало аквариум. Охранять
это кладбище несыгранных нот было необременительно и приятно. Привел ме
ня сюда хозяин магазина. Это был пожилой и потертый жизнью еврей, бывший в
торой альт филармонического оркестра. Фамилия его была Шнеерзон. Кажетс
я, он начинал играть еще при Янсонсе. Свой первоначальный капитал, как я уз
нал позже, он сколотил на перепродаже компьютеров, которые привозил из з
арубежных гастролей в советское время. Надо отдать ему должное Ч музыку
он любил. Ассортимент в магазине был богатейший Ч вплоть до индийского
ситара и непонятных трубок, извлечь из кототорых звук могли только специ
ально обученные монголы. Ну и Сигма, понятное дело.

Да, ее звали Сигма. Дурацкое и
мя. Шнеерзон нас и познакомил.
Ч Этот мальчик из интеллигентной семьи, Ч сказал он Сигме. Ч Я п
опросил его начальника дать ему постоянный пост в нашей лавке. Я знал его
отца.
Сигма невозмутимо кивнула. Вообще непонятно, зачем он ей это докл
адывал. Возрасту в ней было годков на двадцать с мышиным хвостиком, зато п
онтов на весь Лондонский симфонический оркестр, заехавший на гастроли в
Урюпинск.
Шнеерзон действительно поставил бутылку «Мартеля» моему начал
ьнику Симагину, чтобы он не бросал меня с объекта на объект, а постоянно де
ржал здесь. Напарником у меня был Игорь Косых, приятный такой парнишка, об
учавшийся на флейте.
Режим у нас был зверский Ч сутки через сутки, но зато и оплата дво
йная, посетителей немного, это очень мягко говоря Ч иной раз за день захо
дили человека 3Ц 4, а ночью можно было спать в подсобке. С охранной сигнали
зацией Шнеерзон не поскупился, но все равно держал круглосуточную охран
у.
Понять его можно. Одни монгольские дудки стоили двадцать пять шт
ук баксов, а раритетная скрипка Гварнери, хранившаяся в ящике из пуленеп
робиваемого стекла, цены вообще не имела. Шнеерзон берег ее для аукциона
на черный день, но, судя по всему, черный день откладывался на неопределен
ное время.
Кстати, фраза «Я знал его отца», оброненная Шнеерзоном, просто пок
азывала, что они с моим папашей работали в одном ведомстве. Только папаша
во внешней разведке, а мой нынешний шеф Ч во внутренней.

Так вот, о Сигме. Сигма была об
ыкновенной и единственной продавщицей в этом магазине.
Нет, она была необыкновенной и единственной.
Во-первых, она умела играть на всех без исключения инструментах, п
родаваемых магазином. Помню, шеф достал где-то по случаю за бесценок каки
е-то древние и необычайно ценные литавры. Он, как ребенок, прыгал по магази
ну и ударял этими литаврами друг об друга, производя дребезжащие звуки и
распугивая покупателей.
Сигма невозмутимо наблюдала за ним, потом сделала жест, обознача
ющий: «Дайте мне». Хозяин беспрекословно передал ей медные тарелки. Вооб
ще, я не устаю удивляться той реальной власти, которую имеет Сигма в нашем
магазине. Притом, что она даже не родственница Шнеерзона и вообще не евре
йка, судя по внешности.
Сигма взяла литавры своими узкими ладонями, сначала слегка дотр
онулась краешком одной тарелки до другой, отчего возник тончайший и нежн
ейший звук, похожий на натянутую серебряную проволоку, а потом вдруг рез
ко соединила тарелки, произведя тот самый звон, который зовется малиновы
м.
1 2 3 4 5 6