Рука с кружкой вдруг вернулась ко мне. Я почувствовал,
что она напряженно застыла в воздухе над раскладушкой брата.
- Поставь кружку, - сказала она.
Легко сказать! Я не знал, куда ее поставить. Тогда Вера снова избави-
ла меня от кружки, поставив ее на пол. У меня появилась рука, ладонь и
пальцы.
Дальше были прикосновения - без слов и поцелуев. Моя свободная рука
нашла ее и тихо-тихо двинулась в путь, ужасаясь происходящему. Рука ду-
мала отдельно. Я же не думал совсем, а только касался ее лица неподвиж-
ными губами. Рука нашла пуговку на спине и удивилась. Ее пальцы путе-
шествовали по моему затылку к шее. И мои пальцы поехали куда-то по
узенькой и гладкой полоске материи. Уши горели. Одним из горячих ушей я
ощущал жар ее дыхания. Моя рука пробралась к ее груди, и я почувствовал,
что теряю сознание.
Тут проснулся брат и приподнялся на раскладушке.
- Ты чего на стол залез? - спросил он.
Мы с Верой отлетели друг от друга бесшумно, как тени. Я услышал, как
противно скрипнуло о пол днище кружки. Кружка полетела по воздуху, и
раздался глубокий спасительный звук глотка.
- Жарко... - вздохнула Вера. - Хочешь воды? - спросила она брата.
Сонный брат нехотя выпил воды. Я стал сползать по столу на животе к
своей кровати и упал в нее наоборот, оказавшись ногами к подушке. Пере-
ворачиваться я не решился, а только перетянул по себе подушку к голове,
перевел дух и прислонился щекой к ледяной никелированной спинке кровати.
Потом я заснул.
На следующий день Вера вела себя так, будто ничего не произошло. Во-
обще ничего. Мне даже стало казаться, что все приснилось. Я ощущал доса-
ду. Я был уверен, что наша ночная тайна связала нас на всю жизнь. Но на-
поминать об этом я не решался.
Оказалось, что близость - а это и было тогда близостью для меня - не
имеет решающего значения. Открытие меня ошеломило и продолжает ошелом-
лять до сих пор, правда, в сильно разбавленном виде. До сих пор я испы-
тываю недоумение, когда обнаруживаю, что ночные страсти, прикосновения,
разговоры - наутро исчезают куда-то, затихают, обесцвечиваются и во вся-
ком случае не способны перевернуть жизнь вверх дном.
Мы с Верой пошли на пляж и купались. Потом мы укрылись в душевых ка-
бинках, чтобы смыть соленую морскую воду. Женская и мужская кабинки раз-
делялись деревянной перегородкой, в которой были просверлены дырки. Они
не были даже замаскированы.
Я прильнул к одной из них глазом. Холодная вода падала на меня из ду-
ша. Я трясся всем телом, зубы у меня стучали. За перегородкой в тонких
струйках воды стояла Вера. Плавными движениями рук она омывала тело. Не
знаю, приходило ли ей в голову, что перегородка усеяна отверстиями. Во
всяком случае, она вела себя совершенно спокойно и артистично.
Я же дрожал, повторяю.
В мою кабинку вошел какой-то мужик, и я отпрянул от дырки. Мужик
стукнул меня кулаком по заду, ухмыльнулся и сам припал к отверстию. Я в
ужасе выскочил из кабинки, едва успев натянуть трусы.
Этот опыт чувственности не повлиял заметно на мою жизнь. В последую-
щие два года ничего похожего не случалось. Были школьные увлечения, ко-
торые проносились с пугающей быстротой. Я был тщеславен. Девочки из на-
шего класса меня не интересовали. Но я совершенно преображался, когда
чувствовал внимание посторонних девочек.
В девятом классе я испытал любовь десятиклассницы. Ее звали Таня. Она
пела эстрадные песенки на школьных вечерах, то есть была в некотором ро-
де звездой. Я тоже был звездой, но спортивной. Мне передали, что она ин-
тересуется мною. Я испытал страшную гордость и возвысился в собственных
глазах.
На очередном вечере я пригласил ее танцевать, а потом пошел прово-
жать. Мы молчали. Возможно, что-то зарождалось в наших душах, но заро-
диться не успело. У подъезда ее дома стояли двое. Когда мы подошли, я
узнал в них ее одноклассников. Один из них без лишних слов стукнул меня
в грудь. Я покачнулся, но не ответил. Я понимал незаконность своих при-
тязаний.
Таня молча скользнула в подъезд, оставив нас выяснять отношения. Но
выяснять было нечего. Второй тоже сунул мне кулаком в грудь, однако не
очень сильно. Он явно выполнял формальность. Я вяло ударил его в плечо,
и мы тут же разошлись.
Вот так кончилась эта любовь. Пожалуй, она была рекордно короткой.
Следующей была девочка на год младше меня. Она училась в восьмом
классе. Ее подружки передали мне записку - удивительно глупую и претен-
циозную. Я тогда этого не понимал. Мне льстило женское внимание.
Мы пошли с нею в кино. Фильм оказался хорошим. Он назывался "Дом, в
котором я живу". После сеанса я шел и думал о людях, которых увидел на
экране, о девушке, которая погибла, и в голове у меня вертелась простая
и трогательная песенка из этого фильма.
И тут моя подружка сказала какую-то чепуху и глупо захохотала. Этого
оказалось достаточно, чтобы любовь, не успев вспыхнуть, снова погасла.
Мне стало стыдно и досадно.
- А у меня завтра день рождения, - сказала она. - Я тебя приглашаю.
Ты придешь, придешь?..
И стала заглядывать мне в глаза.
- Приду, - буркнул я.
Я подумал - ладно уж, приду, так и быть, а то получается что-то слиш-
ком ветренно с моей стороны. Я думал, что будет обычный день рождения:
мальчики, девочки, танцы под радиолу... Как бы ни так!
Я пришел с большой коробкой конфет и цветами. Как жених. Дома были
она и ее родители. Небольшой круглый стол был накрыт на четверых. У меня
сразу упало сердце. Я почувствовал, что сравнение с женихом не слишком
преувеличено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20