Несколько позже с лайнера была снята и передана таможне большая, раздувшаяся от вещей дорожная сумка. Таможенные чиновники сказали, что это — единственный предмет багажа, спасенный с «Титаника». Владелец сумки, Сэмьюэл Гольденберг, заявил, что он вовсе не был самым предусмотрительным пассажиром погибшего лайнера. Он утверждал, что эту сумку купил на борту «Карпатии»; в ней, по его словам, кроме кое-какой одежды, которую он носил на «Титанике», находились предметы, купленные им на «Карпатии» — пижама, пальто, халат, плащ, домашние туфли, два пледа, рубашка, воротнички, туалетные принадлежности, туфли самого Гольденберга и его жены.
С прибытием «Карпатии» была внесена ясность в вопрос о том, кто спасся, но оставалось неясным, что же на самом деле произошло с «Титаником» и его людьми. Спасшиеся своими легендами и баснями пополнили мифологию, уже созданную на берегу. Для некоторых этот трагический рейс в Нью-Йорк оказался слишком большим испытанием, чтобы еще говорить об этом, зато другие просто выходили из себя от возбуждения. Наиболее экспансивные из спасшихся вскоре стали приукрашивать свои рассказы о реальных событиях узорами художественного вымысла. Впечатления более лаконичных рассказчиков «обрабатывались» газетчиками. Некоторые еще не оправились от потрясения, некоторых пока еще не перестали мучить угрызения совести.
В газетах сообщалось, например, что пассажир второго класса Эмилио Порталуппи несколько часов провел на небольшой льдине, что мисс Мари Янг видела айсберг за час до столкновения, что матросы Джек Уильяме и Уильям Френн видели, как шестеро мужчин были застрелены, словно собаки, что филадельфийский банкир Роберт У. Дэниэл во время обратного рейса «Карпатии» захватил в свое единоличное пользование судовую радиостанцию. Все реальные факты противоречили этим сообщениям, но возбужденной публике было на это наплевать.
Воображение журналистов не знало пределов. Так, 19 апреля «Нью-Йорк сан» поместила рассказ, авторство которого принадлежало якобы пассажиру первого класса Джорджу Брейтону: «Сияла луна, и некоторые из нас наслаждались бодрящим воздухом, прогуливаясь по палубе. Капитан Смит находился на мостике, когда послышался первый крик впередсмотрящего, извещавший о том, что впереди виден айсберг. Я посмотрел и увидел, что его высота не менее 90 метров. Он находился примерно в 200 метрах от нас прямо по носу. Капитан Смит выкрикнул несколько команд, кое-кто из прогуливавшихся по палубе бросился к носу лайнера. Когда мы увидали, что столкновения не избежать, то бросились в корму судна. Потом произошло столкновение, и пассажиров охватила паника… Столкновение произошло примерно в 10.30 вечера; около полуночи, как мне помнится, произошел первый взрыв котла. После этого, мне думается, капитан Смит проявил первые признаки тревоги…»
В результате интервью, взятого у матроса с «Карпатии» Джоунеса Бриггса, — появился рассказ о симпатичном черном ньюфаундленде по кличке Ригель, прыгнувшем с палубы тонущего «Титаника», плывшем за спасательной шлюпкой до самой «Карпатии» и радостным лаем известившем капитана Рострона о своем прибытии.
В рассказах некоторых преобладали чисто субъективные моменты. Впередсмотрящий Реджиналд Ли, которому казалось, что с того мгновения, как его товарищ Флит заметил айсберг, прошла целая вечность, рассказывал журналистам о дымке на горизонте и вспомнил, что Флит будто бы сказал ему: «Если мы благополучно пройдем сквозь эту дымку, то считай, что нам повезло». Сам Ли не помнил, чтобы он говорил такое.
Один пассажир первого класса в интервью подробно объяснил репортерам причину своего присутствия в шлюпке Э7, первой покинувшей «Титаник»: «Все женщины в одном были единодушны: они отказывались сесть в шлюпку, пока в нее не сядут все мужчины. Они опасались вверять себя морской стихии в этих шлюпках. Требовалось большое мужество для того, чтобы заставить себя ступить в эти хрупкие скорлупки, раскачивавшиеся на скрипучих шлюпбалках. Мало кто из мужчин отваживался предпринять такой шаг. Сзади ко мне подбежал один из помощников капитана и закричал на меня: „Вы достаточно сильный мужчина, чтобы грести веслом. Прыгайте в шлюпку, а то нам никогда не удастся эвакуировать женщин“. Я был вынужден так и сделать, хотя; признаюсь, корабль казался мне куда как безопаснее, чем любая из этих крохотных шлюпчонок».
Постепенно вырисовывалась истинная картина происшедшего с «Титаником», но многие из захватывающих легенд, которые возникли в те первые после катастрофы дни, дожили до нашего времени, например рассказ об одной даме, которая наотрез отказалась расстаться со своим датским догом; о том, как оркестр играл мелодию гимна «Ближе к тебе, о Господи»; о том, как капитан Смит и его первый помощник Мэрдок покончили жизнь самоубийством или о том, как миссис Браун командовала шлюпкой с помощью револьвера.
Легенды, однако, являются неотъемлемой частью достопамятных событий, и если они помогают сохранить в сознании людей память о доблестном самопожертвовании, их существование можно считать вполне оправданным. Но в те дни не нужно было никаких легенд, чтобы довести до сознания публики весь трагизм случившегося. Люди и так были потрясены этой трагедией. Повсеместно приспускались флаги на мачтах. Театры Мейси и Хэрриса в знак траура закрылись. Пароходная компания «Френч Лайн» отменила прием, намеченный на борту нового лайнера «Франс». Саутгемптон — родина многих членов экипажа «Титаника» — был охвачен всеобщей скорбью; в этом городе была одна улица, на которой проживали 20 семей, понесших утраты в связи с гибелью «Титаника».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61