Этого еще не хватало! Гучков испугался и уступил. Договорились предложить Корнилову пост командующего 8-й армией на Юго-Западном фронте.
Лавр Георгиевич согласился без лишних слов. На другой день он выехал в Каменец-Подольск, в штаб армии.
Тем временем события в Петрограде развивались своим порядком. Едва появившись в штабе армии, Лавр Георгиевич узнал, что «нота Милюкова» обошлась дорого и самому правительству. Свои высокие посты оставили сразу двое министров – Милюков и Гучков. К изумлению Корнилова, военное министерство возглавил адвокат Керенский.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Борис Викторович Савинков, выдающийся конспиратор и подпольщик, знаменитейший террорист, отправивший на тот свет не одного крупного сатрапа царского режима, переживал нечто похожее на истинное потрясение – так подействовала на него неожиданная встреча с давнишним знакомцем. Если быть точнее, то поразила его, человека закаленного внезапностями своей боевой профессии, не сама встреча, хотя столкнуться нос к носу с человеком, мысленно отпетым и похороненным, было подобно грому над головой или проблеску молнии перед глазами. Савинков был сражен непостижимым поведением знакомца, на которого он буквально наскочил у входа в ресторан «Альпийская роза», куда, как недавно выяснилось, полюбили заглядывать сотрудники английского посольства в Петрограде.
Знакомцем, внезапно встреченным на пороге ресторана, был Рутенберг, инженер и конспиратор-террорист, пропавший вдруг из Петрограда (тогда – еще Петербурга) после загадочного исчезновения попа Гапона, тоже человека знаменитого на всю Европу и сильно донимавшего прежнюю, старорежимную охранку со всеми ее филерами, провокаторами и генералами. Гапон исчез так таинственно, как будто провалился в землю, и вдруг спустя месяц был обнаружен на даче в Озерках болтающимся в петле, закрепленной на вешалке в прихожей. Пустынная, заброшенная дача принадлежала инженеру Рутенбергу.
Рутенберг вышел из «Альпийской розы» не один, а со спутником, и Савинков, как ни был поражен явлением давно сгинувшего знакомца, одним летучим взглядом натренированного конспиратора признал в этом его спутнике успевшего уже примелькаться развязного одесского еврея Розенблюма, таскавшего в кармане добротный документ на имя подданного Великобритании Сиднея Рейли. Искусно-пронырливый и обходительный, этот еврейчик был поразительно смазлив. Своей оживленной физиономией он сильно смахивал на итальянца. Савинков заметил, что английское посольство усиленно напичкивало Петроград именно молодыми, именно привлекательными сотрудниками, как будто намеревалось использовать их в качестве неотразимых соблазни-телей. На такие вещи глаз у Савинкова был наметан: природных бабников он засекал без промаха… Впрочем, в число официальных сотрудников посольства Рейли (он же – Розенблюм) как будто не входил.
Так, значит, Рутенберг живой и невредимый? Где же он столько пропадал?
Ошеломленный внезапной встречей, Борис Викторович сделал непроизвольное движение, неподготовленное совершенно, а следовательно, искреннее и душевное: он приостановился и даже, кажется, раскинул руки, собираясь обниматься. Еще бы, столько лет и столько зим!
О дальнейшем Савинков постоянно вспоминал со стыдом. На его сердечное движение не последовало отзыва. Рутенберг повел себя так, словно они виделись вчерашним днем. Он лишь приостановился для небрежного рукопожатия и, торопясь к дожидавшемуся спутнику, нетерпеливо высвободил руку.
– Я вас найду, – пообещал он на ходу. Словно какому-то кабацкому приставале, пьяненькому прилипале!
«Те-те-те… Что бы это значило?» Савинков был обескуражен и оскорблен. Такой тычок, такое, с позволения сказать, великобар-ское отпихивание! Да уж не с ума ли он сошел? Как смел?
Невыразимая нелепость положения заключалась в том, что столь искренне обрадоваться встрече (и броситься, естественно, с объятиями) полагалось Рутенбергу, а вовсе не ему, Савинкову, всемогущему повелителю загадочных и безжалостных боевиков. Кто такой, в конце концов, этот ничтожный инженеришка по сравнению с ним, чье имя заставляло вздрагивать министров и губернаторов! Подчиненное, зависимое положение Рутенберга было таким, каким ему и полагалось в боевых террористических организациях, где высшие лишь повелевают, а низшие исполняют приказания беспрекословно. Рутенберг всю свою жизнь и являлся таким низшим бессловесным исполнителем. Как он сиял, как ликовал, когда Савинков находил необходимым милостиво обратить к нему свой надменный лик! Этот редкий знак внимания Рутенберг искренне воспринимал как отличие и поощрение. И вдруг… вот эта нелепая встреча!
Подумать только – сунул руку на ходу и убежал! Не оглянулся даже… Да что же, черт возьми, происходит нынче в Петрограде и в России? Отчего вдруг так переменились люди? Или, может, так изменились времена?
Встреча с Рутенбергом повергла Савинкова в глубокие и мрачные раздумья. В эти дни, когда вокруг, куда ни глянь, правила свой пышный бал сплошная эйфория, Савинков, напротив, находился в постоянном раздражении, в затянувшемся приступе исступленного недовольства всем и всеми, грозившем, как он знал по опыту, перейти в самую настоящую злобу, в ненависть обманутого неудачника, опоздавшего на общий праздник. Во все дни своего нынешнего пребывания в бурлящем Петрограде Борис Викторович не переставал испытывать нарастающее ощущение своей ненужности, своей, что ли, отстраненности от главного, от основного, что происходило и вершилось. Говоря по совести, он страдал от своей невостребованности для событий, которые готовил всей боевой кровавой жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221