Он знал, что комсомольский вожак ругает ребят за выпивку, а сам втихомолку тоже прикладывается к «злодейке с наклейкой». Секретарь комсомольской ячейки, молодой парень, в условиях города находил нужным держать в хозяйстве лошадь. «Ты что, собираешься возвращаться к НЭПУ?» – корил Кузнецов незадачливого руководителя.Однажды на молодежном вечере, когда Копейка начал пошло острить над девушкой, с которой танцевал Ника, Кузнецов публично отчитал остряка – «пустозвона балалайкина».И над комсомольцем-активистом начали сгущаться тучи. У клокотавшего местью Копейки появился союзник – секретарь комсомольской организации. Тот нашел предлог выступить в роли «сугубо бдительного». Собрав послушный для себя круг студентов, секретарь устроил «расширенное» заседание бюро ячейки и выступил обвинителем Кузнецова. Секретарю рьяно помогал Копейка. Николаю вменялось в вину, что он якобы принадлежал к кулацкой семье и вместе с отцом, белогвардейским офицером, отступал с белыми.– К тому же ты дружил с «есенинцем» Белоусовым! – кричал Копейка. (Федя Белоусов неделей раньше был исключен из комсомола за то, что дружил с девушкой из старой интеллигентной семьи, где действительно почитали Есенина.)Удар, подготовленный интригами, был для Ники неожиданным. Бюро заседало не в полном составе, Кузнецову не дали высказаться. Здесь, в трудную для него минуту, Ника узнал, что один из друзей, которому он когда-то верил, трусливо отвернулся и даже закулисно участвовал в подготовке травли Кузнецова.Использовав факты из биографии Николая в искаженном виде, секретарь ячейки поставил вопрос о «пребывании» его в комсомоле. При голосовании большинством в два голоса Николай Кузнецов был исключен из комсомола и с последнего курса техникума. Но он понимал, что подтасовку фактов под лозунгом борьбы с кулачеством протащили те, кто хотел свести с ним личные счеты.– Ника уходил со слезами на глазах, – вспоминает Александра Фирсовна Тарасова, соученица Николая, проживающая ныне в Перми. – Обратившись к собранию, он сказал: «Здесь произошла ошибка… Мне выразили политическое недоверие. Но вы еще услышите обо мне! Я докажу, что со мной поступили несправедливо. Я докажу, что достоин называться сыном социалистической Отчизны».Этот страшный сам по себе удар, обрушившийся на плечи восемнадцатилетнего юноши, да еще накануне окончания техникума и осуществления заветной мечты о работе в любимых уральских лесах, мог бы свалить и более зрелого человека. Но убежденность в своей правоте, глубокая уверенность в том, что несправедливость будет исправлена, помогли Николаю Кузнецову найти в себе мужество и силы, чтобы справиться с потрясением, выстоять, не надломиться, не опустить рук. Дома, когда мать уговаривала сына бросить свои хлопоты, не мучить себя переживаниями, Ника с суровой решимостью ответил:– За правду я буду стоять насмерть!..Вернувшись домой, Ника стал работать в коммуне «Красный пахарь». Вместе с братом Виктором и старыми друзьями-коммунарами он возил сено, дрова, ухаживал за скотом. Многие односельчане недоуменно спрашивали Николая:– Как это получилось? Ты учился, почти уже техник, был активным комсомольцем и вдруг возишь навоз?– Меня не смущает физическая работа, – отвечал им Ника. – Любой труд почетен. Пройдет немного времени, и я докажу, что могу не только навоз возить, но и делать что-либо посерьезнее.В связи с постигшим его в эти дни несчастьем, Ника написал на фотографии, которую подарил брату Виктору: «Как видишь, мое лицо невольно выражает не только горе, но и известную растерянность перед совершенной несправедливостью. Это настроение надо преодолеть».Сам он не любил этот фотоснимок. Действительно, на фотографии Ника выглядел подавленным. Обычно аккуратный до педантичности, он не заметил, что воротник рубашки измят, а галстук съехал набок. Позднее брат уничтожил эти фотокарточки, и только одна из них случайно сохранилась в Талице у знакомых.Вскоре Ника вновь сфотографировался, на этот раз в кожаной куртке (он подражал любимому герою Григорию Котовскому). Теперь по выражению его лица было видно, что ему удалось преодолеть временную растерянность.Руководители коммуны и Талицкого лесного техникума были на стороне Кузнецова и советовали ему добиваться работы по специальности техника-лесоустроителя. При исключении из техникума Николаю была выдана справка о том, что он учился там с 1927 года по декабрь 1929 года. Но вскоре руководство техникума, огорченное исключением активного комсомольца и одного из лучших учащихся, не только выдало ему другую справку об окончании первого курса Тюменского сельскохозяйственного техникума и почти полного курса учебы в Талицком лесном техникуме, но и помогло получить направление на работу по специальности. Позже Кузнецов продолжил образование и получил диплом.В апреле 1930 года Николай Кузнецов выехал в город Кудымкар Коми-Пермяцкого округа, где начал работать в окружном земельном управлении помощником таксатора по устройству лесов. «Кочевской парень»… Тридцатый год принес в Зырянку большие изменения. Коммуна «Красный пахарь» была расформирована. На ее базе создаются два колхоза: имени Энгельса и «Большевик». Но семья Кузнецовых не захотела оставаться в деревне. Еще будучи в Свердловске, Ника написал брату: «Посоветуйся с мамой, не захочет ли она поехать с тобою на какую-нибудь большую стройку. На Урале вовсю гремит Магнитка. Рядом со Свердловском закладывается огромный завод тяжелого машиностроения. Я бы на твоем месте двинулся на стройку. Посмотришь мир, испробуешь свои силы…»После расформирования коммуны Виктор некоторое время работал на лесопильном заводе станции Поклевская.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60