, являвшегося отображением троцкистских теорий в литературе…„…· …объективно агентурой контрреволюционного троцкизма на литературном участке. После разоблачения Ломинадзе, Кострова и др., а также покровителя „Литфронта“ – Сырцова борется за его ликвидацию…“В наше время предателя России в июле семнадцатого, душителя восставших кронштадтских матросов в двадцать первом, вдохновителя расстрелов в 20-х годах, пропагандиста террора в литературе наши новые «гуманисты» возводят в герои (см. сб.: Распятые. Вып. 1. М., 1993; составитель 3. Дичаров). Лучше бы им заглянутьв архивные «святцы».Итак, рукописное «До свиданья…» явилось на свет из рук человека, близкие единомышленники которого, несомненно, причастны к злодеянию в «Англетере». Уже одно это обстоятельство заставляет внимательно вглядеться в каждую букву трагического послания.Для сравнения почерка руки автора «До свиданья…»мы положили рядом подлинный автограф тематически родственного стихотворения к строкам Есенина «Гори, звезда моя, не падай…». Я знаю, знаю. Скоро, скоро,Ни по моей, ни чьей винеПод низким траурным заборомЛежать придется также мне. Первое, на что невольно обращаешь внимание, – буквы «До свиданья…» крупнее, чем в стихотворении «Гори, звезда моя…». Смотрим другие есенинские автографы: действительно, буковки помельче; в «англетеровской» элегии какая-то показная каллиграфия. Сопоставляем написание букв: заметная разница в начертании Д, Н, С, Е, О, Я. И нет в сомнительном автографе какой-то неуловимой мягкости, детской округлости и непосредственности буковок-букашек несомненного подлинника.Известно, каллиграфию поэта аттестовал Д.М. Зуев-Инсаров в своей спекулятивной книжке «Почерк и личность» (М., 1929). «Предсмертное письмо (стихи) Есенина характерно выраженным центростремительным направлением строк, – писал явно близкий к Лубянке спец, – что указывает на депрессивность и подавленность состояния, в котором он находился в момент писания». Даже беглого, внешнего взгляда на «До свиданья…» достаточно, чтобы не поверить «эксперту». Он назойливо подгоняет свою трактовку почерка поэта под схему «есенинщины» и договаривается до такого вывода о «подопытном»: «Сердечности в натуре мало». Комментарии излишни. Указанная книжечка более интересна для нас одним примечанием: «Исследование почерка Есенина сделано мною за несколько дней до его трагического конца (выделено нами. – В.К.) по просьбе ответственного редактора издательства «Современная Россия», поэта Н. Савкина».Николай Петрович Савкин – фигура в есенинском «деле» любопытная, но, конечно, не как жалкого стихотворца и редактора вычурной имажинистской «Гостиницы для путешествующих в прекрасное» и т. п., а как человека, часто мельтешившего вокруг Есенина. В ноябре 1925 года он появлялся вместе с поэтом в Ленинграде.Есенина он ненавидел. Однажды поэт писал сестре: «Передай Савкину, что этих бездарностей я не боюсь, что бы они ни делали. Мышиными зубами горы не подточишь». В контексте таких враждебных отношений интерес Савкина к почерку Есенина не может не настораживать.Почерковедческую экспертизу «До свиданья…» проводил (1992 г.) криминалист Ю.Н. Погибко (почему-то не оставил в сопроводительном листке к «есенинскому» автографу своей подписи). Его крайне сомнительный вывод: «Рукописный текст стихотворения… выполнен самим Есениным» См.: Смерть Сергея Есенина: Документы, факты, версии. М.:Наследие, 1996. С. 59.

. Далее мы увидим, что «слона-то он и не приметил». С некоторыми документами («акт Гиляревского» и др.) работала Н.П. Майлис, но она не удосужилась, к примеру, даже сравнить подлинный почерк судмедэксперта с подделкой.Принципиальный вопрос: кровью написано «До свиданья…» или нет? Почему канд. медицинских наук Т. В. Стегнова проводила экспертизу одна? Миллионы людей волнует более чем загадочная смерть русского поэта; требуется объективное и независимое криминалистическо-научное исследование «До свиданья…», а столь ответственное дело поручают неизвестно кем назначенной «единице». Разве это не тенденция и не пренебрежение общественным мнением? И разве нельзя было определить группу крови и другие специальные показатели (например, резус-фактор) «автографа» и сравнить их с признаками крови Есенина (он не раз лежал в больницах Москвы и некоторых клиниках Европы, и установить тождественность или разнохарактерность соответствующих данных вполне возможно).О том, насколько поверхностна и небрежна экспертиза вызывающей спор элегии, свидетельствует следующий факт: вверху, над строчками псевдоавтографа «До свиданья…», нарисована… голова свиньи – искусный такой рисуночек (мы его разглядывали вместе с научными сотрудниками Пушкинского Дома в сильную лупу); уши тонированы вертикально, а морда хрюшки – горизонтально – на нечаянную кляксу никак не похоже. К этому кощунственному графическому шедевру годится для иллюстрации стишок Вольфа Эрлиха «Свинья»(1929?), в котором есть примечательная строфа: Припомни, друг: святые имениныТвои справлять – отвык мой бедный век;Подумай, друг: не только для свининыИ для расстрела создан человек. Про какие «святые именины» говорит Эрлих? Вопрос не риторический… Есенина убили в поздний предрождественский вечер, 27 декабря.
«До свиданья…» требует специального и тщательного стилистического анализа. Ограничимся двумя принципиальными замечаниями. Канцелярское выражение «Пред-на-зна-чен-но-е расставанье…» явно не есенинское, как и «…без руки и слова…». Поищите в его собрании сочинений – не найдете ничего подобного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125