421-я эскадрилья, еще одно канадское подразделение, заменило 416-ю эскадрилью, и теперь моими командирами эскадрилий были Бак МакНэйр и молодой Хью Годфруа, который учился в университете Торонто, когда началась война. Всего в нескольких милях от нас базировалось другое канадское крыло — 126-е. Обоими крыльями командовал «Железный Билл» МакБрайан, или, если говорить официально, полковник МакБрайан, кадровый офицер Королевских Канадских ВВС, сын комиссара знаменитой Королевской Канадской конной полиции.
В Лашендене нам пришлось жить в палатках. Еду нам готовили в полевых кухнях, а мастерские и склады размещались в автофургонах. Поэтому мы могли свернуть лагерь за пару часов и перебазироваться на другой аэродром.
Как-то в августе мы полетели в Брэдуэлл-Бей и стартовали оттуда, чтобы сопровождать большое соединение «Крепостей», которые собирались атаковать заводы «Мессершмитта» возле Регенсбурга, а также важный завод по производству подшипников в Швейнфурте. Соединение Регенсбурга потом должно было приземлиться в Северной Африке, но самолеты, бомбившие Швейнфурт, должны были вернуться на английские аэродромы. Планировалось, что оба налета будут проведены практически одновременно. Однако плохая погода над одним из аэродромов «Крепостей» увеличила разницу во времени до 3 часов. 18 эскадрилий «Тандерболтов», не все из которых имели подвесные баки, и 16 эскадрилий «Спитфайров» должны были прикрывать бомбардировщики при прорыве к цели и возвращении. Легкие бомбардировщики и истребители-бомбардировщики должны были связать немецкие истребители в Голландии отвлекающими атаками.
Мы оставили бомбардировщики, летящие в Регенсбург, в нескольких милях восточнее Антверпена, так как достигли предельного радиуса действия. Когда мы поворачивали назад, то не видели вражеских самолетов. Мы пересекли Голландию и Северное море, дозаправились в Брэдуэлл-Бей и снова взлетели, чтобы встретить бомбардировщики, возвращающиеся из Швейнфурта.
Это была самая неудачная операция «Крепостей» с начала войны. Они подверглись целой серии атак «Фокке-Вульфов», Me-109 и двухмоторных Ме-110. Пилоты Люфтваффе действовали хорошо, используя все известные и неизвестные тактические приемы. Были сбиты 60 «Крепостей», или почти 20 процентов всего соединения. Когда мы встретили бомбардировщики, то сразу заметили разрывы в строю и множество отдельных самолетов. Они тащились позади основной группы, пытаясь вернуться в Англию на трех моторах.
Отдельные вражеские истребители все еще пытались достать потрепанные «Крепости». Так как они были разбросаны на обширном пространстве, мне пришлось разделить крыло на четверки, чтобы мы могли прикрыть каждый отставший бомбардировщик. Под нами Me-110 выпустил несколько ракет в брюхо поврежденной «Крепости». Я бросил свою четверку «Спитфайров» вниз, чтобы выйти ему в хвост, но при стрельбе промахнулся, так как во время пикирования «Спитфайр» начинает раскачиваться. Но трое канадцев достали немца и видели, как он разбился на земле.
«Крепости» пересекли голландское побережье и были встречены дополнительными истребителями. Бой прекратился, но я заметил еще 2 поврежденные «Крепости», которые оторвались от главных сил и летят параллельно вражескому берегу. При таком курсе им не требовался долгий перелет через море, надо было лишь пересечь узкую полоску Ла-Манша между Кале и Дувром. Однако они станут легкой добычей любого «Фокке-Вульфа». Поэтому нам следовало прикрыть их на самом опасном отрезке путешествия, долететь до Кале и оттуда повернуть в Лашенден.
Я вызвал командиров четверок:
«Всем самолетам Седого перестроиться. Над Остенде на высоте 24».
Они начали подходить со всех сторон, 6 звеньев по 4 самолета. Они слились в единое крыло буквально за 5 минут. Всегда приятно смотреть, так пилоты перестраиваются столь умело. Это признак высокой слетанности и строгой дисциплины. Через несколько минут меня вызвал Уолтер Кондар.
«Седой, еще один самолет сзади. На 6 часов. Примерно та же высота, расстояние 2 мили. Посмотри, он тянется за нами».
«Все нормально, Уолтер. Расслабься немного, но продолжай следить за ним».
Я не слишком верил, что этот самолет может оказаться немецким. Нужно быть очень смелым фрицем, чтобы среди бела дня следовать за целым авиакрылом «Спитфайров».
Уолли вызвал меня снова:
«Седой, он нас догоняет. Теперь до него не больше 1000 ярдов. Это „фоккер“!»
«Возьми своего ведомого и поверни навстречу. Но не задерживайся слишком долго!» — приказал я.
Прошло еще несколько секунд, мы продолжали лететь прямо, не меняя скорости, чтобы не спугнуть фрица. Затем Уолтер заорал:
«Синий-2, вираж вправо немедленно!»
Я развернул остальных канадцев, чтобы проследить за неравным боем между отважным фрицем и парой «Спитфайров». Однако вражеский пилот заметил 2 истребителя, отделившиеся от основной группы, сделал полупереворот и спикировал к Дюнкерку. Уолли и его ведомый, старший сержант Шулдайс, погнались за ним. Мы следили за тройкой истребителей, пока они не превратились в крошечные пятнышки и растаяли в вечерней дымке. Кто-то вызвал меня и сказал:
«Седой, два взрыва на земле».
Я вызвал Конрада:
«Ты в порядке, Уолтер?»
Но вместо него ответил Шулдайс, который говорил совершенно спокойно:
«Седому от синего-2. Я столкнулся с синим лидером. Думаю, он погиб!»
«Как твой „Спит“, Шулдайс?» — спросил я.
«Мой правый элерон вырван, отрублен кусок правого крыла. Очень трудно управлять. Конец».
Я должен был ему сразу что-то посоветовать. Либо набирать высоту и прыгать с парашютом над Францией, либо попытаться дотянуть до Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109