Позднее Нип разглядел, что один из немецких самолетов, гнавшихся за ним, имеет мотор с радиальным расположением цилиндров. Другой пилот заявил, что видел смешанное вооружение в крыльях — пушки и пулеметы.
Но, кто бы то ни был, незнакомые истребители крепко нам задали. Они набирали высоту быстрее «мессера», держались более устойчиво в вертикальном пикировании, лучше разворачивались. Сандерсон, один из наших канадских сержантов, который входил в головную четверку, попался на зуб 3 или 4 немцам. Они гнались за ним через весь Ла-Манш, и он едва сумел посадить свой «Спитфайр» на брюхо возле Саутэнда. Мы никогда больше не видели командира крыла и позднее узнали, что он был сбит и погиб.
Наши собственные проблемы на этом не закончились. Когда мы вернулись, то обнаружили, что юго-восточная оконечность Англии закрыта туманом. Он поднимался на высоту не менее 100 ярдов. Более 200 «Спитфайров», у которых бензина оставалось всего на несколько минут полета, пытались найти хоть какой-то аэродром. Эфир был забит отчаянными требованиями включить радиомаяки. Я повел свою четверку на закат, где видимость была чуть лучше. Удача нам улыбнулась, и мы нашли что-то вроде заброшенного аэродрома. Это был очень маленький аэродром, и садиться пришлось крайне осторожно, не снижая мощности мотора и высоко задрав нос «Спитфайра», чтобы пробег оказался минимальным. Потом выяснилось, что мы сели на разбомбленный аэродром возле Чатама, который больше не использовался. Поэтому ждать заправщики нам пришлось довольно долго. Но даже тогда несчастья не закончились. Взлетая в сумерках, Алан Смит ухитрился попасть в одну из воронок.
Когда мы вернулись в Киртон, нас встретил неизменный Гиббс. Мы уселись в кресла и стали набрасывать профиль незнакомого самолета. Нип полагал, что его консоли напоминают крылья Майлс «Мастера». Джефф Уэст сказал, что его фюзеляж полнее, так как установлен радиальный мотор. И все мы сошлись на том, что этот самолет превосходит Me-109F, а наш «Спитфайр V» с ним вообще нельзя сравнивать. Наши эскизы пошли по таинственным каналам разведывательных служб, и мы больше ничего о них не слышали. Однако наши пилоты все чаще сообщали о встречах с этими самолетами над северной Францией.
Позднее нам сообщили фантастическую историю о том, что это могла быть партия самолетов Кертисс «Хок», которые Франция закупила в Соединенных Штатах незадолго до начала войны. Предполагалось, что эти самолеты были переданы Люфтваффе, и немцы начали их использовать. Это была совершенно абсурдно, так как довоенные самолеты не могли иметь такие летные характеристики. Лишь через несколько месяцев наша разведка сообщила, что это совершенно новый истребитель, знаменитый FW-190, спроектированный Куртом Танком.
Вскоре после этого состав нашей эскадрильи почти полностью сменился. Джефф Уэст и Нип отправились драться на Мальту. Рой был переведен на тыловую работу, и мы лишились хорошего товарища. Позднее он вернулся на фронт и совершил выдающуюся карьеру. Оборвалась она крайне трагично. Его ведомый, набирая высоту, потерял Роя на фоне солнца и пропеллером отрубил хвост его «Спитфайру». Нас также покинул Алан Смит, отличившийся в последний год. Их место заняла группа 20-летних юнцов, прибывших из доминионов и колоний. Из 11 пилотов моего звена трое были канадцами (Боуэн, Сандерсон и Страутс), четверо новозеландцами (Крафтс, Уэр, Болтон и Дэвидсон), один австралийцем (Смитсон), один родезийцем (Уинтер), один англичанином (Уэлш). Ну, и я сам. Мы были пестрой компанией. Южно-Йоркширская эскадрилья потеряла свою однородность, однако новички воевали ничуть не хуже уроженцев графства Йоркшир.
В начале 1942 года мы перебазировались на новый аэродром в Кингзклифф. Рядом находился главный аэродром сектора — Уитеринг. Теперь мы жили в жалких деревянных домишках и с тоской вспоминали наши роскошные квартиры с центральным отоплением в Киртоне. Погода была отвратительной, а скверные новости с Дальнего Востока и недавний прорыв через Ла-Манш германских линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» еще больше ухудшали настроение.
Комендантом авиабазы в Уитеринге был знаменитый полковник Бэзил Эмбри, который уже имел Орден за выдающиеся заслуги с двумя пряжками. В 1940 году его сбили, он попал в плен к немцам. После множества приключений, убив часовых, Эмбри бежал и пробрался в Испанию. Немцы объявили за него награду (живого или мертвого — безразлично). Но до самого конца войны Эмбри продолжал летать под вымышленной фамилией. Когда мы базировались в Кингзклиффе, ему исполнилось ровно 40 лет. И в день рождения он вдребезги разнес меня в сквош.
Еще одной примечательной фигурой в Уитеринге был офицер управления полетами Питер Клэпхем. Как и многие другие, он подпал под очарование своего полковника, и в 1942 году начал летать на «Бофайтере» в качестве оператора радара. Потом разгорелась затяжная война с начальством. Питер старался вырваться из кресла и перейти в летный состав. Когда Бэзил Эмбри стал вице-маршалом авиации и командиром 2-й авиагруппы, Питер присоединился к нему. Вместе они совершили немало вылетов на штурмовку. Питер был награжден Крестом за летные заслуги с пряжкой. Самое смешное, что приказ о его переводе в летный состав пришел за 4 дня до окончания войны.
Командиром авиакрыла Уитеринга являлся новозеландец Пат Джеймисон, который показал себя выдающимся командиром. Командиром звена в составе 46-й эскадрильи Джейми принял участие в злосчастной Норвежской экспедиции. Когда конец в Норвегии был уже близок, его командир эскадрильи «Бинг» Кросс получил приказ либо уничтожить свои «Харрикейны», либо перелететь на другой аэродром и погрузиться на любой транспорт, который окажется в соседней гавани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109