Ночью был сильный мороз. Затем начался дождь, и единственная взлетная полоса Эвера стала слишком опасной. Поэтому взлет утренних патрулей был задержан на некоторое время, чтобы привести полосу в порядок. Кенвей это очень обеспокоило, так как мы должны были поднять самолеты метеоразведки. Поэтому незадолго до 9 часов взлетели 2 «Спитфайра» 403-й эскадрильи под командой Стива Батта. Стив вызвал дежурного по аэродрому и сообщил, что полосой можно пользоваться, если только пилоты не будут слишком резко жать на тормоза. Затем взлетела еще пара «Спитфайров», и 416-я эскадрилья получила приказ находиться в готовности.
Командиром 416-й эскадрилья был Дейв Гарлинг. Несколько дней назад мы присутствовали в Брюсселе на приятной церемонии бракосочетания его сестры, которая работала в одном из госпиталей. После инструктажа Дейв повел свои 12 истребителей по скользкой обходной дорожке. Он вышел к перекрестку обходной и взлетной полос. 11 «Спитфайров» столпились за ним, и Дейв начал аккуратно разворачиваться на саму взлетную полосу. Тем временем вернулась пара Батта, а вторая пара метеоразведчиков вышла на линию патрулирования. Такова была обстановка в Эвере, когда без всякого предупреждения над аэродромом возникли около 60 «Фокке-Вульфов» и «Мессершмиттов».
Я услышал шум моторов большого числа самолетов, но не обратил на это внимания, так как над нами часто проходили соединения американских истребителей. Пролетая вдоль западной границы аэродрома, головные самолеты вдруг повернули влево, и первая четверка «Мессершмиттов» пошла на бреющем над летным полем. Загрохотали пушки. 3 истребителя позади «Спитфайра» Гарлинга получили тяжелые повреждения. Пилоты поспешно выпрыгнули из кабин и бросились в укрытия. Дейв помчался по взлетной полосе, дав полный газ. Он атаковал вражеские истребители в одиночку и даже сбил один. Но все было против него. Отважный пилот был убит еще до того, как «Спитфайр» успел набрать полную скорость.
Из относительно безопасного места мы с Биллом следили за атакой. Вражеские истребители заходили на цель парами и по одиночке. Наши легкие зенитки уже замолчали. Позднее мы узнали, что у них кончились боеприпасы. Противник делал, что хотел. Нам оставалось лишь стонать от ярости, когда вспыхивал очередной «Спитфайр».
В конце взлетной полосы стоял маленький фургончик, где находился дежурный по аэродрому. Несмотря на обстрел, офицер не покинул свой пост и сумел предупредить обе находящиеся в воздухе пары истребителей, чтобы они уносили ноги.
Группа штабных автобусов и фургонов стояла в глубоком котловане. Это было надежно защищенное и хорошо замаскированное место. Вражеские пилоты его даже не заметили. В одном из фургонов зазвонил телефон. Фрэнк Минтон, наш шпик, поднялся с пола и взял трубку. Из штаба группы сообщили:
«Большая группа фрицев рядом с вашим аэродромом. Поднимайте свои „Спиты“.
Фрэнк, который не был лишен чувства юмора, ответил:
«Вы немного опоздали. Если я высуну эту трубку в окно, вы услышите их поганые пушки!»
Атака продолжалась уже 10 минут. Вражеские истребители все еще кружили над нами на минимальной скорости, по нашим оценкам — около 150 миль/час. Стреляли немцы плохо, так как несколько «Спитфайров» все еще были целы. Часть пилотов бессмысленно растратила боеприпасы, обстреливая ангары, вместо того чтобы уничтожать более серьезные цели.
Внезапно к Эверу прибыли наши «Спитфайры», и державшиеся выше «Фокке-Вульфы» и «Мессершмитты» бросились им навстречу. Трое наших пилотов сбили 6 самолетов, в том числе Стив Батт — 3 машины. Но их было слишком мало, чтобы отогнать 60 немцев. Израсходовав патроны, «Спитфайры» кинулись наутек.
Немецкие самолеты исчезли так же внезапно, как появились, а мы остались на пылающем аэродроме. Первой мыслью было поднять в воздух «Спитфайры», чтобы отбить следующую атаку. Отдав распоряжения, мы с Биллом отправились уточнять потери. Один человек был убит, 9 ранены. 11 «Спитфайров» уничтожены, еще 12 повреждены. На западном краю Эвера продолжали гореть транспортные самолеты, в том числе «Бичкрафт». У части самолетов подломились шасси, и они лежали в грязи, как ленивые свиньи. Мы отделались очень легко. По идее, в Эвере не должно было уцелеть ни одного «Спитфайра».
Операция «Герман» была отважным ходом, но мы лично убедились, что средний немецкий пилот уже не отвечает требованиям войны. Благодаря помощи бомбардировщиков, они сумели найти наши аэродромы. Применив полет на малой высоте и радиомолчание, немцы добились полной внезапности. Но даже встретив забитые самолетами аэродромы, они не сумели использовать свои преимущества. Стрельба была просто отвратительной. То, что мы увидели в Эвере, больше напоминало зеленых новичков во время первого полета, чем пилотов боевых эскадрилий. Немцы провели над нашим аэродромом слишком много времени, вместо того чтобы нанести один стремительный удар и улететь. Это позволило нам поднять самолеты с других аэродромов и собрать воздушные патрули. Обе стороны понесли примерно одинаковые потери в самолетах, но противник потерял заметно больше пилотов, так как действовал над нашей территорией. С точки зрения стратегии время операции было выбрано неправильно. Она должна была предшествовать наступлению в Арденнах. Тактически налет был спланирован очень хорошо, но летчики все испортили.
В последний раз за время войны командиры и лидеры авиакрыльев были вызваны в штаб группы. На сей раз Гарри Бродхерст провел инструктаж перед операцией «Вер-сити» — форсированием Рейна, которое должно было состояться в ближайшие дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109