И что же? Никто не пришел. Неужели это так сложно? У меня сейчас проблема сохранения стабильности.РОЗА (роскошной походкой приближается к Бобу). Какая о-ча-ро-ва-тель-ная наглость! А может быть, вам, Боб, тоже птица спать не дает? Все присутствующие вздрагивают, как будто открылась какая-то тайна. Только старики Ганнергейты, по-прежнему хихикая, смотрят телевизор. БОБ (испуганно). Какая еще птица?РОЗА. Та, что прилетает сюда по ночам и кричит и тревожит.БОБ. Откуда она прилетает?ЦИНТИЯ (оторвавшись от телевизора). Це польска.ЛАЙМА. Что вы сказали?КЛАРЕНС. Никс. Неловкое молчание. ЛЕША-СТОРОЖ (прокашлявшись). Каки-таки птицы кричат тута в фуфляндской сырости, рази ж это птицы! Вот в Рассее нашей милой по ночам петухи поют недобитые, етто синфония. Идешь, бывалыча, по зяби, а петушки поют, а зябь-то у тебя под рукой колышется, зеленая, нежная, ну чистый шелк, сударушки мои.РОЗА. Вы знаете, что такоя зябь, славянофил?ЛЕША-СТОРОЖ. Чаво?РОЗА. Зябь – это спаханная земля. Не дочитали, дружок, литературки.КЛАВДИЯ (вскинувшись). Ты больно грамотная, Розка! Лезет ко всем со своими птицами, с зябью своей! Ты нам своего не навязывай!ЛАЙМА. Клавдия, прошу тебя! Сейчас спустится к ужину пала.ЛЕША-СТОРОЖ. Да рази уже приехал директор?КЛАВДИЯ (ядовито). Папочка давно уже со Степанидой Власовной передовицы изучают.ЛАЙМА. Клавдия!БОБ. Напрасно вы толкаете локтем свою сестру, тетя Лайма. Для меня не секрет, что у моей матери с дядей Филиппом половые отношения. Дело простое и нормальное, и я его только приветствую. Что касается меня, то я никаких птиц не слышу и сон у меня нормальный, но для сохранения стабильности мне нужно, чтобы кто-нибудь… или вы, тетя Клавдия, или вы, тетя Роза, или предпочтительнее вы, тетя Лайма… пришел ко мне на ночь в комнату. Решите, пожалуйста, этот вопрос. Прошу прощенья, у меня еще перед ужином кросс с ускорениями. Леха, секундомер не потерял? Пошли! Боб и Леша-сторож спрыгивают с перил и исчезают. РОЗА. Лайма, неужели ты пойдешь сегодня к этому наглому мальчишке?ЛАЙМА (глядя в сторону). Как странно. Когда кричит по ночам эта птица, мне становится так горько, так больно, словно годы прошелестели мимо бесцельной чередой, а ведь это не так. (С вызовом к каштанам.) Я дипломированный геолог, я нашла ценный минерал в отдаленных краях! (Поворачивается к сестрам.) А вы, девочки… Роза, ведь ты же хормейстер, дирижер, лектор, ты воплощенная романтика. Клавдия, ты небесталанный технолог. Девочки, этот пансионат околдовал нас. Мы оказались в стороне от жизненной борьбы. Наш общий отец взвалил все на свои могучие плечи, наделил нас этими странными ставками кастелянши, культработника, диетолога, и вот результат – мы проводим свои дни в праздности, забываем о борьбе, о прошлом, о будущем, забываем даже и о матерях наших, превращаемся в вегетативные существа. Немудрено, что иные юнцы не видят в нас человека, личности…РОЗА. Ах, Лайма, душа моя! Лайма и Роза бросаются друг другу на грудь, плачут. Клавдия нервно и беспорядочно ест. ЦИНТИЯ (выглядывает из-за телевизора). Три рубликас за машрумы, пани сторож!КЛАВДИЯ. Какая я тебе пани сторож, старая ведьма! На левой лестнице появляются и, деловито взявшись под руки, спускаются Ф. Г. Кампанеец и Степанида. КАМПАНЕЕЦ (продолжая). …и вот почему, Стэпочка, на данном этапе самое главное для нас – это основные капиталовложения. (Поглаживает спутницу по задку.) СТЕПАНИДА (сейчас она в первоначальной своей сути, суховатая кобыленка с некоторым задорцем). Товарищи! Товарищи! Садятся к столу друг напротив друга. Начинается вечерняя трапеза в пансионате «Швейник». КАМПАНЕЕЦ (очень довольный, оглядывает стол, берет себе котлету). Ну, вот, мы снова все вместе. А вечер-то какой, а, девчата? На рейде мо-о-орском легла тишина-а-а… А где же наш космический прыгун?РОЗА. Ваш сынок, Степанида Власовна…ЛАЙМА. У Боба сейчас по плану кросс с ускореньями.СТЕПАНИДА. Целеустремленный мальчик. Вот вам к вопросу о генах, дядя Филипп. Чьи преобладают?КАМПАНЕЕЦ (Клавдии). А где наш верный страж? Все возится со своим хобби?КЛАВДИЯ. Почему это, папочка, ко мне с этим вопросом обращаетесь?КАМПАНЕЕЦ (посмеивается). Не злись, детка. Я имею в виду грибы, грибки, грибочки. Ведь это же настоящая одержимость, наш почерк! Если хочешь, я просто уважаю этого Лешу. Я подобрал его случайно на задворках жизни, и вот теперь он преуспевающий грибник. А спрашиваю я потому, что люблю, когда все собираются за моим столом.СТЕПАНИДА. У вас патрональные чувства, дядя Филипп. Экий вы… (щурится и смеется) человеколюб.КАМПАНЕЕЦ. Правильно, Стэпа. Я люблю, чтобы мое племя сидело вокруг и ело вкусно и питательно. (Работает языком внутри рта.) Пива очень хочется, отличного датского пива. Завтра позвоню, чтобы завезли. Вот люблю этих своих дочерей и рад видеть их такими счастливыми, как сейчас. Конечно, нам не хватает наших мам – правда, девочки? – и Вильмы Валдманисовны, и Галин Джамиловны, и Марии Филимоновны…СТЕПАНИДА. Да вы просто паша, дядя Филипп!КАМПАНЕЕЦ. А вот здесь я тебе возражу, Стэпа. Мне не гарем нужен, а важны люди, как вехи моего жизненного пути. Мне стыдиться нечего! Возьми Лайму. Ведь это же для меня память о горячих денечках, когда мы в непростых, подчеркиваю, условиях устанавливали здесь элементарные основы государственности. Вы, молодежь, сейчас пользуетесь результатами, а ведь нам приходилось начинать с азов, вдалбливать людям в головы азбучные истины. Посмотрите теперь на мою Розочку. Каракумский канал, горячее дыхание пустыни, миллионы, миллиарды тонн песка перевернули, пока не утолили вековую жажду. Клавдия – это уже Березняки, химия, дальнейшая борьба за воплощение в жизнь великих идей великого человека… хм… Менделеева… Вот так из конца в конец страны и метался на спецсамолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21