Потом поставишь: «но, к сожалению…»ВИТАЛИК. Не учи ученого. (Принимается за работу.) КИСТОЧКИН. Алик, а ты начинай критическую часть. Выбирай, выбирай выражения похлеще. Трудитесь, старики, я на минутку выйду. Переговорить надо по телефону с…андром…ови-чем… (Выходит из комнаты, приседает на корточки и наблюдает за подчиненными в замочную скважину.) Треугольников садится в кресло, рассеянно нажимает клавишу радиокомбайна. Раздается свистящая надмирная музыка. Треугольников вздрагивает, неумело регулирует громкость. ТРЕУГОЛЬНИКОВ. Мне что-то не по себе в этой комнате. Влюбился, надо же, в эту несчастную девочку. О, я понимаю, какие инстинкты она вызывает в нем. Опять наши дороги пересеклись, дружок.СЕРЕЖА. Ребята, а вам не кажется, что наш шеф, блестящий Женя Кисточкин, понемногу приучает нас к какому-то подонству?АЛИК. Он умеет работать. Я лично, без балды, восхищаюсь им. А ты, Виталик?ВИТАЛИК. А мне наплевать. Я всегда пишу начало, а это ни к чему не обязывает.СЕРЕЖА. А я не хочу так работать! Входит Кисточкин. АЛИК (Сереже). Дальше? Сережа, махнув рукой, садится. КИСТОЧКИН. Сережа, я вижу, ты сидишь без дела. Собери, пожалуйста, материал по конкретной проблематике на данном этапе.СЕРЕЖА (растерянно). Где я его соберу?КИСТОЧКИН (жестко). А где хочешь.СЕРЕЖА. Ладно, соберу. (Начинает собирать.) АЛИК. Как фамилии дельцов от науки?КИСТОЧКИН. Иванов, Абрамзон, Карапетьян, Гогишвили, Ахмадуллин.АЛИК. В какой области свила гнездо эта банда?КИСТОЧКИН. В теории больших чисел.АЛИК. В уютной области теории больших чисел свила себе гнездо компания дельцов от науки: Иванова, Абрамзона, Кара-петьяна, Гогишвили, Ахмадуллина, фамилии которых как-то не хочется писать с больших букв.КИСТОЧКИН. Прекрасно! Готово название фельетона – «Большие числа и маленькие буквы». Ребята, мы гении! Тихие гении, простые советские микрогении.СЕРЕЖА. Глупо!КИСТОЧКИН (весело). Пролетело – не заметили. Готовы материалы по конкретной проблематике на текущем этапе?СЕРЕЖА. Да где же я их возьму?КИСТОЧКИН (жестко). Ищи! В редакционное помещение входит мрачный парень в толстом свитере и в кашне. Его появление почему-то смущает сотрудников. АЛИК (тихо). Женя, приперся этот Буркалло.КИСТОЧКИН (тихо). Спокойно. Как бы не замечаем. (Громко.) А ну, давай-ка поработаем вместе над текстом. Алик и Виталик подают ему свои тексты. Втроем они усаживаются за стол и что-то пишут, правят. СЕРЕЖА. Буркалло, ты к нам?БУРКАЛЛО. Ничего, подожду. (Усаживается в кресло, закидывает ногу на ногу, смотрит в окно.) ТРЕУГОЛЬНИКОВ (выключает музыку). Все-таки что случилось с Женькой? Кажется, он вообразил, что подчинил себе все человечество. Нет, брат, это не так-то просто.КИСТОЧКИН (через сцену). Просто, очень просто.ТРЕУГОЛЬНИКОВ (уверенно). Люди – не дураки.КИСТОЧКИН. Смело, но не научно! (Продолжает работать похохатывая.) Треугольников мечется по комнате. В квартире Принцкеров появляется Светлана. СВЕТЛАНА (громко). Оля! Бабушка! Куда это все подевались?ТРЕУГОЛЬНИКОВ (открывая дверь). А вас как зовут, а?СВЕТЛАНА. Света. А вы кто такой?ТРЕУГОЛЬНИКОВ. Я Треугольников.СВЕТЛАНА (со смехом). В детстве звали Треуголкой, да?ТРЕУГОЛЬНИКОВ. Заходите.СВЕТЛАНА (входит). Как вы сюда попали?ТРЕУГОЛЬНИКОВ (жестко). Я дружок этого самого… Кисточкина. Он вам нравится?СВЕТЛАНА. Вы заметили?ТРЕУГОЛЬНИКОВ. А я вам нравлюсь?СВЕТЛАНА (хохочет). Ну и будка! Вы что, битник?ТРЕУГОЛЬНИКОВ. Какой я битник. Я горный мастер.СВЕТЛАНА (хохочет еще пуще). Ой, горный мастер! Умру! (С разбега валится на тахту.) ТРЕУГОЛЬНИКОВ (улыбаясь, смотрит на ее ноги). Однако вы очень смело сейчас кинулись.СВЕТЛАНА (с тахты). Я вижу, вы разбираетесь кое в чем.ТРЕУГОЛЬНИКОВ. Я, кажется, влюблен в вас.СВЕТЛАНА (встает). Ну, пока!ТРЕУГОЛЬНИКОВ (тоскливо). Не уходите, а?СВЕТЛАНА. Пока, горный мастер.ТРЕУГОЛЬНИКОВ (отчаянно). Я вас люблю!СВЕТЛАНА (сухо). Перебьетесь, дружище. (Уходит.) КИСТОЧКИН (Треугольникову). Бездарно, старик! Я вижу, ты совсем потерял квалификацию. (Сотрудникам.) Хорошо поработали, ребята. Теперь найдите какого-нибудь лопуха, лучше всего доцента, для подписи. (Идет к Буркалло, обнимает его.) Здорово, старик!БУРКАЛЛО. Какого черта? Еще обнимаешься?КИСТОЧКИН. Чудак! Обижен, что ли?БУРКАЛЛО. Состряпали заметку, ничего себе. Сколько ты мне в дружбе распинался, и картина моя у тебя висит…КИСТОЧКИН. Я не кривил душой. Ты – гениальный художник.БУРКАЛЛО. Какого же хрена ты пишешь?КИСТОЧКИН. Ты неисправимый чудак. Не все ли тебе равно – похвалил я тебя или поругал? Главное – реклама. Многие великие так начинали.БУРКАЛЛО (простодушно). Правда?КИСТОЧКИН. И потом, посвященные поняли все.БУРКАЛЛО. А непосвященные?КИСТОЧКИН. У них еще нос не дорос соваться в такие дела. Тебя будут любить все, для кого ты пишешь…БУРКАЛЛО. Я для всех пишу.КИСТОЧКИН. Вечный спор. Без поллитры тут не разберешься.БУРКАЛЛО (оживляясь). Вот это правильно.КИСТОЧКИН. Давай завтра, дружище. Идет?БУРКАЛЛО. Почему не сегодня?КИСТОЧКИН. Сегодня у меня… (Что-то шепчет на ухо Буркалло, тот трясется в немом смехе, он, видно, очень любит Кисточкина.) Кстати, старик, твоя студия сегодня вечером свободна? (Громко.) Понимаешь, мне надо продиктовать стенографистке статью. Дай ключ!БУРКАЛЛО (смеется). Хорошая, наверно, будет статья. (Вынимает ключ и передает его Кисточкину.) До завтра. Эй, пираты пера, пока! (Уходит.) КИСТОЧКИН (выходит на просцениум, Треугольникову). Понял, как надо работать с людьми?ТРЕУГОЛЬНИКОВ. Это нереальный мир.КИСТОЧКИН. Реальный. Реальный.ТРЕУГОЛЬНИКОВ. И редакции такой не существует. Ты ее выдумал.КИСТОЧКИН. Сам ты все выдумываешь, пентюх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20