* * *
Тем временем в новой римской провинции Иудее дела шли все хуже и хуже. Во время правления Понтия Пилата (26 — 36 н.э.) и после него с обеих сторон почти непрерывно наблюдались кровопролитные выступления, приостановленные только (в основном) во время кратковременного восстановления Иудейского царства-клиента при Агриппе I (41 — 44 н.э.).
Он и его сын Агриппа II, поддержанные церковной знатью, делали все возможное, чтобы предотвратить катастрофу. Но в конечном счете в 66 году н.э. вспыхнуло Первое иудейское восстание, или, как называют его евреи, Первая римская война. Героическая борьба стоила ужасных страданий и кровопролития. В Масаде отчаянное сопротивление продолжалось до 73 года. Но Иерусалим в 70 году пал перед боровшимися с восставшими войсками сына Веспасиана Тита, ставшего позднее императором (69 — 79 н.э.). Иосиф тоже был там, но, чего не простили ему евреи во все времена, находился на другой стороне — из-за убеждения в обреченности восстания перешел на сторону римлян. Он был с римлянами, когда те окончательно вошли в Иерусалим, и обрисовал страшную картину страданий и кровавой резни, устроенной ими. Тит, считающийся одним из лучших представителей рода человеческого, в обращении с пленными проявил себя не с самой привлекательной стороны. Ибо вскоре в Кесарии «Тит блестящим образом отпраздновал день рождения своего брата Домициана, в честь которого многих пленных иудеев предали смерти. Число погибших в боях с дикими зверями и между самими пленниками, а также заживо сожженных, превышало 2500 человек. Но все это и другие бесчисленные виды мученической смерти, которым подвергались иудеи, казались римлянам чересчур легким наказанием. Из Кесарии Тит отправился в Берит (Бейрут).., где он оставался более продолжительное время и ко дню рождения своего отца Веспасиана устроил блестящие игры и всевозможные празднества еще с большими затратами. И здесь опять множество пленников погибло точно таким же путем, как и раньше» (Иосиф Флавий. Иудейская война).
* * *
Прибрежная равнина пострадала не слишком сильно, но горная часть Иудеи одно время почти полностью обезлюдела. Города разрушили, состоятельные слои разорялись и истреблялись, за счет и крупных, и мелких состояний чудовищно увеличивались имперские владения. Впоследствии, когда провинция стала переходить в руки губернаторов более высокого ранга, получивших возможность разделываться с подрывными элементами военными средствами, в Эммаусе (Кулонье), поблизости от Иерусалима, основали колонию отслуживших римских воинов, а в самом Иерусалиме разместился римский легион. Что касается иудейской религии, храм после сдачи Иерусалима Титу сровняли с землей, а его культ предали забвению. Деньги, присылавшиеся со всего мира на содержание храма, перевели в храм Юпитера на римском Капитолии. Должности первосвященника больше не существовало. В известном смысле Иерусалим перестал быть национальным центром через десять лет после смерти Ирода, когда его сына Архелая лишили престола, а страна стала римской провинцией. Но при этом Иерусалим продолжал оставаться иудейским религиозным центром. Теперь же, после катастрофических событий 70 года, он утратил и это положение и более 18 веков был не в состоянии хотя бы отчасти вернуть былое величие.
Побочным результатом этого практического уничтожения Палестины в 70 году было дальнейшее распространение диаспоры. Между прочим, оно способствовало распространению христианства, которое успешно укоренялось среди широко рассеянных иудеев. А то, что иудаизм вообще выжил после всех потрясений, так это главным образом благодаря синагогам и контролировавшим их умеренным фарисеям. Самый видный из них — Иоханан бен Заккаи, покинувший Иерусалим, когда город все еще находился в осаде, и, как его единоверец Иосиф незадолго до него, перешедший на сторону римлян. Он убедил Тита и Веспасиана разрешить ему основать в Иамнии (Явне) новый центр древнееврейских учений.
Верный традиции своих предшественников Гиллеля и Шаммая, примирившихся с Иродом и его делами, Иоханан бен Заккаи пытался утешить ученика, не отрывавшего глаз от развалин храма. «Сын мой, — говорил он, — не отчаивайся так! У нас есть другое искупление — благие деяния».
Но трудолюбивый народ — иудеи, оставшиеся в стране, в начале II века нашей эры возродили экономику и дальнейшее ее процветание. Удивительно, что следующий жестокий удар нанес не кто иной, как Адриан (117 — 138 н.э.), наиболее далекий от национальных предрассудков и самый свободомыслящий из всех императоров, настолько либеральный и понявший тех, кто придерживался иных взглядов. А в царствие его предшественника Траяна происходили серьезные волнения, вплоть до восстаний, среди иудейской диаспоры. Первая вспышка наблюдалась в Кирене, за ней последовали Кипр, Египет и Вавилония. Утверждалось, что эти широко распространившиеся беспорядки стоили миллиона жизней сначала иноверцев, а затем иудеев. Если даже это число и преувеличено, потери были действительно чудовищны, и Адриан не мог не подозревать, что источником беспорядков являлась Иудея. Посему он приказал восстановить Иерусалим в качестве колонии поселенных там римских граждан элии Капитолины, и навсегда искоренить иудейский дух. Иудеям запрещалось ступать на эту землю, за исключением одного дня в году, на месте храма соорудили святилище, посвященное Юпитеру и императору.
Мятеж вспыхнул снова в 132 году н.э. — Второе иудейское восстание, или Вторая римская война. Хотя фарисеи и на этот раз разделились в своих приверженностях, девяностолетний старейшина фарисеев рабби Акиба, приветствуя национального вождя иудеев Симона, назвал его (по крайней мере однажды) Бар Кохбой — «божественным спасителем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73