Разыскать его
секретаря я не сумел. В конце концов нашел медсестру, и она сообщила, что
то, что мне нужно, получить немедленно я не смогу. Архивы носят весьма
деликатный характер; они опечатываются в случае кончины психиатра и
выдаются лишь по решению суда или запросу нового лечащего врача. Ей очень
жаль, но...
Ничего не получилось.
- Давай обратимся в суд, - предложила Кора.
- Нет, - ответил я. - Не надо вмешивать посторонних. Я сдержал свое
обещание - мы ждали, мы пытались. Завтра уезжаем.
- Так и не узнав?
- Все придет. Я чувствую.
- Ты и Багдад "чувствовал".
- Иначе.
- Вот как?
Тяжелый был вечер. Вдобавок ко всему снова вернулись демоны,
прихватив с собою запас кошмаров. К счастью, большинство из них с первыми
лучами солнца бесследно исчезли. За исключением сценки последнего танца
войны вокруг бензоколонки "Ангро энерджи" с участием всевозможных ужасов;
и земля разверзлась под ногами, когда какой-то толстяк пылающим топором
разрубил гигантскую голограмму моего мозга... Словом, были все те
маленькие прелести, которые превращают сон в захватывающее приключение.
Кора не очень радовалась нашему отъезду, но я выполнил свои
обязательства, и она сдержала обещание. Почти всю дорогу нас преследовал
моросящий дождь. Патетично - природа будто прониклась нашими чувствами. Мы
оба были далеко не в блестящем настроении, когда приехали домой.
И едва пришли в себя, как Кора вновь завела разговор об адвокатах.
Нет ли у меня надежного юриста, способного заняться этим делом?
- Нет, - солгал я, потому что был уверен, что Ралф Даттон, с которым
я иногда встречался, не отказал бы мне в просьбе.
Просто не хотелось идти этим путем, и поперек горла стояли подобные
разговоры. А она не унималась. Я вновь почувствовал злость, на сей раз
направленную на Кору, но я боялся дать ей выход. Я сказал Коре, что устал,
что у меня опять разболелась голова и что мне нужно побыть одному. Я
извинился и вышел на улицу.
Прогулка привела меня в бар, куда я изредка заглядывал, возле старого
дома Эрнста Хемингуэя. Неужели Хемингуэй в самом деле утащил отсюда
писсуар и сделал из него поилку для своих котов?
Я потягивал пиво, когда ко мне подошел Джек Мэйс. Рослый,
веснушчатый, вечно улыбающийся; песочные волосы, выгоревшие до белизны...
Он имел вид неунывающего школьника и с первой же встречи производил на
многих неотразимое впечатление. Пожалуй, более несерьезного человека я не
встречал. Он часто влипал во всякие неприятности, хотя, в сущности, ничего
порочного в нем не было. По натуре Джек был искателем удовольствий и,
подобно мне, каждый месяц получал вклад на текущий счет. Только он знал
откуда приходят деньги. Ему их переводили родители - за то, чтобы он не
возвращался в Филадельфию. Мы с ним всегда прекрасно ладили, возможно,
потому, что Джек находил между нами много общего - если вообще об этом
задумывался. В тех редких случаях, когда я выбирался в свет, я
приветствовал его общество. Джек не теряя головы, мог выпить гораздо
больше меня и присматривал за мной, вытаскивая из щекотливых ситуаций.
- Дон! - Он хлопнул меня по плечу и сел на соседний стул. - Сколько
лет, сколько зим! Куда ты пропал?
- Немного попутешествовал. А как у тебя?
- Слишком хорошо, чтобы хотелось уезжать. - Джек ударил по стойке. -
Эй, Джордж, принеси-ка кружку!.. Ко мне тут прибились две крошки, -
продолжил он. - Заходи попозже. Тебе это пойдет на пользу.
Мы пили пиво и болтали. Я ничего не рассказывал - он не из тех, с кем
делятся неприятностями. Зато в пустопорожних разговорах ему не было
равных, и меня это вполне устраивало. Мы обсудили общих знакомых, прелести
рыбалки - порой выбирались вместе, - политику, кино, спорт, секс, питание,
а потом пошли по второму кругу. Господи, какое же это облегчение - не
думать о том, что тревожит больше всего!
Не успел я опомниться, как уже стемнело. К тому времени мы успели
поесть - даже не скажу где - и посидели в другом заведении. В голове у
меня все плыло, но Джек казался свежим как огурчик и беспрерывно трепался,
пока мы не дошли до его дома.
Потом он знакомил меня с девушками, включал музыку, готовил коктейли,
снова готовил коктейли... Мы потанцевали. Немного погодя я заметил, что он
и высокая - Лаура - куда-то исчезли, а я сижу на диване с Мэри, обнимая ее
за плечи, со стаканом на коленях и второй раз выслушиваю историю ее
развода. Периодически я кивал и время от времени целовал Мэри в шею. Не
думаю, что это отвлекало ее от захватывающего рассказа.
Еще немного погодя мы каким-то образом оказались в одной из спален.
Позже я на несколько секунд выплыл из забытья, смутно припоминая, что
девушка осталась мною недовольна, и никого рядом с собой не обнаружил. И
снова заснул.
Наутро я чувствовал себя больным и разбитым и потащился за исцелением
в ванную, оснащенную Джеком лучше любой аптеки. Пока я глотал попадавшиеся
под руку витамины, желудочные, болеутоляющие и успокоительные средства,
магическая занавесь в моем сознании колыхнулась, неожиданно пропустив
вперед какие-то картины. Я даже не сразу понял какие. А когда понял,
застыл - прямо в процессе полоскания рта, - испугавшись захлебнуться.
Из прихожей доносился шум. Я выплюнул пахнущую мятой жидкость,
сполоснул раковину и вышел.
Это был Джек, в желто-оранжевом пляжном полотенце направляющийся в
туалет.
- Джек! Я работал в "Ангро энерджи"!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10