Рэд покачал головой:
– Это вряд ли имеет отношение. Останков… не обнаружено?
– Будете ли вы ставить на пятый раунд?
– Пятый? Я прошел всего три, считая последнюю ночь.
– Но в списке указано, что вы выиграли четыре.
– Боюсь, что это какая-то ошибка, поэтому не стану усугублять путаницу и ставить еще раз.
Маклер пожал плечами:
– Как хотите.
Рэд поднял рюкзак и отвернулся. К нему подплыл Мондамей, в руке у него были Цветы.
– Да, это действительно была большая глупость, – заверил Рэда Цветы, когда они все вместе пошли к дверям. – Сделать ставку на себя!
– Я уже признал ошибку. Не забывай, что Рэд-вчерашний был озабочен серьезной проблемой.
– Тогда в наследство тебе досталась ее солидная часть. У Чедвика была в буквальном смысле вечность, чтобы выйти точно на тебя. Ты уверен, что мы доберемся до машины?
Мондамей соединил контуры Цветов со своими блоками.
«Он действительно изменился, – сказал он, – но что он имел в виду, когда сказал, что сегодня он уже не тот, что вчера?»
«Я с ним не так давно, чтобы собрать необходимый материал наблюдений и понять природу этого феномена, – пришел ответ. – Но при мне такие приступы случались с ним уже три раза, и после каждого он просыпался помолодевшим на несколько лет, и вел себя, словно действительно был другим человеком».
«Я заметил, что он помолодел, когда снова встретил его в В-11, но я не знал, в какой момент его собственной жизни встретился с ним. Раньше, когда он приезжал ко мне, он был старше».
«Намного?»
«На вид ему было лет пятьдесят. Думаю, он получает какое-то омолаживающее лечение в верхних участках Дороги».
«У меня нет достаточной информации, чтобы судить, могут ли такие процедуры давать побочный эффект в виде таких приступов, как у него – вроде маниакального психоза с изменением личности».
– Я думаю, что оставаться здесь так же опасно, как и попытаться уехать, – ответил Рэд.
«Расскажи мне подробнее об этик изменениях, – сказал Мондамей Цветам, – что это – временная иррациональность поведения? Он действительно показался мне изменившимся. Но я недостаточно долго за ним наблюдаю, чтобы делать выводы!»
«Признаки каждый раз одни и те же – на вид он становится моложе, появляется еще больше энтузиазма… он становится менее консервативен, больше рискует, ускоряется реакция – умственная и физическая – в нем появляется новая жестокость, грубость, наглость. Опрометчивость – вот, пожалуй, подходящее слово».
«Значит, он может совершить что-то опрометчивое?»
«Думаю, что да».
– Я пойду к машине первым, Рэд, – внушительно сказал Мондамей, продвигаясь к двери наружу.
– В этом нет необходимости.
– Все равно…
– Ладно.
– Куда мы поедем? – поинтересовался Цветы, когда они вышли из холла в солнечное утро.
– Вверх по Дороге.
– Совершить нападение на Чедвика?
– Вероятно.
– В В-27? Солидный перегон.
– Да.
По пути к машине им никто не встретился.
– Я проверю все системы, – сказал Цветы, когда они уселись в кабину, и Книгу поместили в соответствующее отделение под панелью. – Пока не заводи.
«Начинай».
– Рэд, сегодня ты действительно отличие выглядишь, – заметил Мондамей, – но как ты себя чувствуешь? Я краем уха уловил твою фразу, что ты плохо помнишь то, что случилось вчера. Может, нам стоило бы найти подходящее место вне Дороги, чтобы ты мог отдохнуть?
– Отдохнуть? Дьявол, ни в коем случае. Я чувствую себя превосходно.
– Я имею в виду, отдохнуть умственно, эмоционально. Если память тебя подводит…
– Неважно, неважно. Не волнуйся напрасно. У меня всегда немного мутно в голове некоторое время после этих приступов.
– Что это за приступы?
– Не знаю, не могу вспомнить.
– Отчего они бывают?
Рэд пожал плечами:
– Кто его знает.
– Может, они происходят в какое-то особое время? Нет ли здесь закономерности?
– Ничего подобного я не замечал.
– Ты консультировался по этому поводу с врачом?
– Нет.
– Почему же?
– Я не хочу лечиться. После каждого приступа мне становится лучше. Я вспоминаю вещи, которых не помнил раньше. Появляется какое-то новое восприятие, и это очень здорово…
– Минуту. Я понял тебя так, что после приступа память у тебя ухудшается?
– Ближайшая – да. Но на том конце все становится яснее.
– Все системы в порядке, – объявил Цветы.
– Хорошо.
Рэд завел двигатель и направил пикап к въезду на Дорогу.
– Ты запутал меня еще больше, – признался Мондамей.
Они миновали некую личность в рваном плаще крестоносца, и у самого поворота на шоссе разминулись со старым автомобилем, который вел какой-то юноша. Автомобиль сразу занял их место на стоянке.
– Что это значит, «на том конце»? Что ты помнишь? Помнишь ли ты вообще, что с тобой происходит?
Рэд вздохнул. Он отыскал сигару и откусил кончик, но зажигать не стал.
– Ладно. Помню, что я был стариком, – начал он, – очень старым… и я шел до каменистой пустынной местности. Светало и поднимался туман. Ноги у меня кровоточили. В руке я держал посох и все время на него опирался. – Он передвинул сигару из одного угла рта в другой и посмотрел в окно. – Вот и все.
– Все? Как же – все? – вмешался в разговор Цветы. – Ты хочешь сказать, что растешь… то-есть вырос… в обратном направления, от старости к молодости?
– Да, именно это я и сказал, – раздраженно подтвердил Рэд.
– Осторожно, поворот… Значит, ты ничего не помнишь, кроме того, что ты был стариком и шел через пустыню? Или… Что ты вспомнил еще на этот раз?
– Ничего разумного. Какие-то безумные сны, странные силуэты, шевелящиеся в тумане, и страх, и так далее… и я продолжал идти.
– Ты знал, куда идешь?
– Нет.
– Ты был один?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46