Свет заливает их. Я ощутил в руке пистолет и, не глядя, проверил его. Силуэт прямо напротив меня и был моей мишенью, он слегка, чуть хаотично, двигался.
Я медленно достал оружие из кармана и начал его поднимать.
Моя рука! Да что же это такое?!
С растущим ужасом я наблюдал за тем, как моя левая рука вынула "из кармана пистолет. Я никак не мог управлять ею, она словно принадлежала другому человеку. Я хотел ее опустить, но она продолжала подниматься. И тогда я сделал единственное, что мне оставалось.
Я схватил ее за запястье правой рукой.
Левая рука явно имела свои собственные намерения. И сопротивлялась мне. Я сжал ее сильнее и что было силы дернул вниз.
При этом я попытался вскочить на ноги. С губ моих неудержимо срывались ругательства и проклятия. Я вовсе не был уверен, что мне удастся долго удерживать собственную левую руку.
Левый палец на спусковом крючке напрягся, дернулся - и сила отдачи подкинула обе мои руки вверх. К счастью, когда раздался выстрел, ствол был направлен вниз. Надеюсь, рикошетом пуля никого не задела.
Вокруг все уже вопили, стремясь убраться от меня подальше. Впрочем, несколько человек, наоборот, проталкивались ко мне. Хорошо бы еще удержать левую руку до того, как они подоспеют...
Вовремя подоспели сразу двое. Один перехватил мою руку, другой навалился на плечи. И мы дружно грохнулись на пол. Когда мою левую руку перехватили и зажали, я наконец почувствовал, что она расслабилась. Пистолет у меня отняли. А руки мои, столь чуждые сейчас друг другу, вывернули за спину и заковали в наручники. У меня, помню, мелькнула надежда, что теперь они друг друга не сломают. Однако они уже и так перестали сражаться и бессильно повисли. Меня поставили на ноги.
Когда я снова взглянул на сцену, президента там уже не было. А коротышка-телепат смотрел прямо на меня. Его темные глаза за толстыми стеклами очков уже не скользили беспокойно по залу. Он встал и направился ко мне, подав рукой какой-то знак державшим меня мужчинам.
А я вдруг почувствовал ужасную слабость и головокружение. Снова заломило виски, И заболели все ушибы и ссадины, которые я получил при задержании.
Толстяк подошел ко мне и обнял за плечи.
- Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо, - произнес он.
И опять передо мной возник тир. Картонных фигур больше не было. Только люди. Я не мог понять, куда все это надевалось и почему он, сказав мне нужные слова, потом удержал меня. Я знал только, что не попал в цель и теперь никакого приза не получу. Награды не будет. И на глазах у меня выступили слезы.
Потом меня отвезли в больницу. У дверей моей палаты поставили охрану. Телепат-коротышка, которого, как мне сказали, звали Артуром Куком, почти все время был со мной, Врач ощупал левую сторону моей шеи, воткнул иглу и ввел какую-то прозрачную жидкость. Дальнейшее - молчание.
Когда я пришел в себя- понятия не имею, сколько времени на это потребовалось, - то и в правой стороне шеи чувствовалась боль от укола. Артур и один из врачей стояли у моей постели и внимательно всматривались в мое лицо.
- Рад, что вы наконец очнулись, мистер Мэтьюз, - сказал Артур. - Мы хотели бы поблагодарить вас.
- За что? - спросил я. - Я даже не знаю, что произошло.
- Вам удалось сорвать заговор с целью убийства. Меня так и подмывает сказать, что вы это сделали "одной левой", но я не склонен к каламбурам. Вы стали невольным участником одной из самых гениальных и изощренных попыток обойти телепатические меры безопасности. Вы стали жертвой группы совершенно безжалостных людей, которые для осуществления своего заговора использовали самые последние достижения медицины. И учти заговорщики одну дополнительную деталь, полагаю, они преуспели бы. Однако они позволили обоим вашим "я" одновременно оставаться в вашем теле в самый Критический момент, и это сорвало их планы.
- Обоим моим "я"?
- Да, мистер Мэтьюз, Вы знаете, что такое мозолистое тело?
- Да. Кажется, какая-то штука в мозгу.
- Совершенно верно. Это пучок нервных волокон в дюйм длиной и в четверть дюйма толщиной, который соединяет левое и правое полушария головного мозга. Если его разрезать, это приведет к появлению двух независимых личностей в одном теле. Иногда такое делается в особо серьезных случаях эпилепсии, чтобы уменьшить негативные последствия припадков.
- Вы хотите сказать, что мне сделали такую операцию?
- Да, сделали.
- И у меня в голове теперь есть еще одно "я"?
- Именно так. Правда, второе полушарие сейчас находится под действием седативных препаратов.
- И который же из двоих - я?
- Вы тот, кто соответствует левому полушарию. Оно управляет, в частности, лингвистическими способностями и рациональным мышлением. Правое полушарие отвечает за вашу интуицию, эмоции, зрительные функции и ориентацию в пространстве.
- А обратная операция возможна?
- Нет.
- Понятно. Вы говорите, что некоторым уже делали такие операции эпилептикам... И как они вели... ведут себя после этого?
Тут заговорил врач, высокий седой человек с хищными чертами лица:
- Долгое время считалось, что этот пучок нервных волокон - мозолистое тело - не несет особо важных функций. Лишь через много лет мы начали догадываться об этом побочном эффекте комиссуротомии, то есть разделения полушарий. Но я не вижу особых трудностей для вас. Позднее мы обсудим все это более подробно.
- Ладно. В любом случае я ощущаю себя... самим собой. Зачем они такое со мной сделали?
- Чтобы превратить вас в великолепного современного убийцу, - сказал Артур. - Одно полушарие мозга ведь можно усыпить, а второе останется бодрствовать. Это очень просто - надо всего лишь ввести нужное лекарство в сонную артерию с соответствующей стороны.
1 2 3 4