После того, как Мефистофель чуть было все
не испортил... Эти тупоголовые болваны у нас в Аду ведут себя
так, словно до конца света еще не один миллиард лет и впереди
у них вечность. До них никак не доходит, что не так-то просто
им будет удерживать власть над умами людей. Скоро они совсем
выйдут из моды и в лучшем случае будут пылиться на полках
музеев, а в худшем - попадут к старьевщику, как никому не
нужная ветошь.
- Что ты говоришь, Аззи! Такого быть не может! Ведь Зло
бессмертно. Если оно исчезнет, что же тогда случится с Добром?
- Добро постигнет та же участь.
- Но это же невозможно! - воскликнула Илит. - Человечество
не сможет обойтись без Добра и Зла!
- Были времена, когда человечество прекрасно обходилось без
них, моя дорогая, - философски заметил Аззи. - Припомни: ни
древние греки, ни римляне не имели такого понятия, как
Абсолют. И это отнюдь не мешало им жить. Многие мыслители
считают античность Золотым веком человечества и черпают свою
мудрость из этого неиссякаемого источника...
- Я в этом не уверена, - отвечала Илит. - Но даже если и
так, я не думаю, чтобы подобный возврат к прошлому был
возможен. Человечеству нужна мораль. Люди не смогут
существовать в обществе, лишенном твердых нравственных устоев.
- Почему же? - парировал Аззи. - Ведь Добро и Зло - это не
хлеб насущный, без которого смертным и вправду пришлось бы
нелегко.
- Не хлебом единым... - начала было Илит торжественно, но
умолкла под насмешливым взглядом Аззи. Подумав секунду, она
тихо спросила: - Так значит, твоя цель - уничтожить Добро и
Зло, Аззи? Построить свой мир, мир по ту сторону Добра и Зла?
- Конечно же, нет! Зло - это моя работа, Илит, моя
профессия, и я считаю себя профессионалом высокого уровня. Я
верю в силу Зла. Я редко делюсь своими мыслями с окружающими,
но тебе, Илит, я могу раскрыть свою душу. Я действительно кое-
что задумал. Я хочу совершить нечто выдающееся. В конце
концов, я же демон. Я хочу учинить Великое Злодейство, чтобы
снова вернуть человечество на старый путь Добра и Зла. Как
говорится, время собирать камни и время разбрасывать камни.
- Пока мне ясно только одно: от скромности ты не умрешь, -
сказала Илит.
- Ах, как бы мне хотелось, чтобы Ананке смотрела на вещи
моими глазами, - продолжал Аззи, не обратив внимания на
реплику Илит. - Но эта глупая старуха так упряма! Она и
слышать не хочет ни о каких других теориях, кроме своей
диалектики!
Аззи жаловался на воплощение Судьбы, которой подчинялись и
боги, и смертные. Этот закон, оставшийся в силе с древнейших
времен, в разные времена вызывал много споров и недоразумений.
Возможно, Ананке была бы лучшей правительницей, если бы не
непредсказуемость ее поступков - чисто женская черта.
- Что ж, Аззи, - сказала Илит, - желаю тебе успеха. Мне пора
возвращаться к своим делам.
- Как тебе только не надоедает возиться с этой мелюзгой? -
спросил ее Аззи.
- Тебе этого не понять. Путь на небеса предполагает долгое
нравственное самосовершенствование, и мы умеем многое такое,
что не по плечу Темным Силам. Тот секрет, о котором ты
спрашиваешь, очень прост: мы заставляем себя полюбить то, что
нам волей-неволей приходится делать. Однако это еще только
полдела на пути превращения в ангела.
- Любопытно, какова же вторая половина?
- Нужно распрощаться со всеми своими старыми дружками.
Особенно с теми, кто знается с нечистой силой. Или сам
является воплощением этой силы. Прощай, Аззи. Желаю тебе всего
самого наилучшего.

Глава 2
Переодетый торговцем, Аззи отправился в ближайший городок.
На улицах, обычно тихих и сонных, сейчас было полно народу.
Нарядно одетые горожане спешили в центр, на рыночную площадь.
Аззи решил разузнать, что за праздник отмечают сегодня в
городе, и, смешавшись с людскими толпами, оказался в самой
гуще событий.
На рыночной площади шла подготовка к театральному
представлению. На грубо сколоченных деревянных подмостках было
устроено подобие сцены; пара дровяных козел и несколько
скамеек заменяли декорации. Аззи решил посмотреть
представление: до недавнего времени только избранная публика
могла позволить себе наслаждаться театральным искусством.
Пьесы для народа стали играть сравнительно недавно.
Поскольку театральная публика в те времена была крайне
неприхотлива, театр сильно напоминал дешевый балаган. Для
новичка это было весьма любопытное зрелище. Все было упрощено
до крайности. Декорации отсутствовали, не говоря уже о
костюмах. Перед началом пьесы актеры выходили на подмостки и
объявляли зрителям, кого они будут изображать по ходу
действия. Например, актриса, которая должна была играть
королеву, взобравшись на подмостки, заявляла: "Я королева".
Если же действие пьесы происходило, скажем, на берегу лесного
озера, то зрителей просили представить себе и озеро, и лес,
отражающийся в темном зеркале вод. Такая практика, несомненно,
давала простор зрительскому воображению, а также позволяла
уменьшить расходы на постановку спектакля.
Аззи, успевший побывать на своем веку во всех театрах от
античных до современных, присутствовавший почти на всех
премьерах лучших спектаклей, в том числе и на премьерах
трагедий Софокла, и считавший себя знатоком театрального
искусства, глядел на эту примитивную сцену с любопытством.
Название пьесы и имя автора почти ничего ему не говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105