Я незримо вертелся
перед зеркалом воображения, восхищаясь то фасоном, то тканью.
Я был зачат впопыхах, воссоздан из сырого материала мироздания
могущественным чародеем Детом Морсоном в день его смерти - возможно в
последние минуты перед его гибелью. Вся эта спешка произошла из-за
стремительного наступления его врагов. Он был просто не в состоянии
должным образом завершить свое творение, наполнить меня всеми необходимыми
инструкциями, отдать приказания, задать нужные побуждения. Он устремился
прочь, бросился навстречу смерти, так и не завершив окончательного
заклятия и не запустив в движение силы, которые он вызвал. И даже, не
сказав мне, кто я и для чего. Будучи добросовестным по натуре, я пытался
выяснить все это самостоятельно.
Чертовски приятно узнавать о собственной важности в происходящих
событиях.
И очень здорово, в реальном смысле этого слова, найти и обрести
собственный путь в этом мире, в противоположность тем, кто является в мир,
до предела напичканным банальными приемами, готовым интеллектуальным и
эмоциональным багажом, заботливо собранным хлопотливыми няньками, и всю
жизнь идет проторенной дорогой, даже не помышляя о переменах. Размышляя..
Дет бросился прочь. Теперь я понимаю, почему он не выпустил меня на
волю. И не потому, что я был не закончен, без заключительного ритуала
произнесения моего имени, а потому что моя младенческая сила была
абсолютно бесполезной перед полчищами, осадившими замок, их
колдуны-предводители просто бы не обратили на меня никакого внимания,
признав меня безвредным и беспомощным. О, сколько времени с момента
падения Рондовала, я томился и маялся, находясь в заточении в маленькой
комнатушке, в сетях хитрой оболочки заклятия. Я право теперь не помню.
Возможно годы; пока естественное разрушение и тление не сломало преграды,
удерживающей меня в той комнате. Но подлинным испытанием стало то, что мое
существование имело почти растительный характер, того философского
мышления, которым я ныне наслаждаюсь, не было и в помине. Последующие годы
я изучал географию, архитектуру, но никогда не интересовался силой,
удерживающей меня в замке, даже тогда, когда мои скромные вылазки в
окрестности всегда сопровождались какой-то непонятной тягой, которая
покидала меня лишь в стенах замка. Но я был молод и наивен. Было много
вопросов, которые я не задавал даже себе. Я плавал около паромов и плотов,
танцевал среди лунных лучей. Жизнь казалась идиллией.
Так было до тех пор, пока не появился Поль и вся эта деятельность,
последовавшая за его появлением. Она возбудила во мне настоящее
любопытство. Кроме общения со всяким сбродом и непонятными обывателями мой
единственный опыт в чувствах и ощущениях шел от мозга спящих драконов и им
подобных - а они совсем не разжигали творческого горения интеллекта.
Внезапно я оказался наводнен мыслями и словами, а также идеями и думами,
заключенными в них. Именно тогда я пришел к самосознанию и впервые начал
искать загадки и отыскивать ответы применительно к себе.
Я знал, что я был связан с Полем, потому что он имел родимое пятно в
форме дракона. Были и другие намеки, которые напоминали в нем моего
первого злополучного хозяина. Однако, тогда я не знал, что это было частью
замысла моего существования. В свете этого некоторые мои действия стали
носить более вразумительный характер. Например, манипулирование с мертвым
телом, с целью передать Маусглову важную информацию. Или мое собственное
решение оставить Рондовал и сопровождать Поля.
"Белфанио". Очаровательное слово.
Так как Поль пребывал в полусознательном состоянии, задыхаясь,
страдая от боли и многочисленных ожогов, растяжений и ран, контуженный и
на последнем издыхании, я сразу понял, что наиболее важная часть моей
миссии в жизни - это обеспечить его защиту, и я был доволен, что это мне
до сих пор удавалось, и теперь есть шанс успешно выйти из затруднения. Мне
доставило удовольствие то, что однажды я вырвал его из слишком горячих
объятий тревожного сна, не забыл отправить Маусглова за скипетром, без
которого он, пожалуй, давно бы был мертв.
Да, мне приятно, что поступая так, а не иначе, я действовал
правильно, а особенно радостно то, что я сделал много точных выводов,
полагаясь на свою интуицию, а не на приказы. Увидев распростертое тело
Ларика - тоже моего подзащитного, и Райла, Ибала, внезапно упавшую леди
Вонни, я был рад узнать, что моя сфера деятельности значительно
расширилась, увеличилось число тех, кого я должен взять под свою опеку.
Новые философские горизонты, открывшиеся передо мной, казались поистине
безграничными.
Да.
Лишь только было произнесено мое имя, я сразу осознал кто я и зачем:
Я - Проклятие Рондовала (чисто технический термин), существующий для
защиты замка и представителей Рода, а если они погибнут, для мести за них.
Я нашел это занятие, а может профессию, очень привлекательной,
прекрасной и почетной.
Теперь я был очень благодарен и признателен Дету Морсону, стоящему
одной ногой в могиле, за то, что он нашел время и сотворил доброе
Проклятие, то есть меня.
Наблюдая за Генри Спайером и Вонни, которые слегка пошатываясь,
стояли друг против друга, я увидел, как они, собрав последние силы,
выстрелили энергетическими сгустками друг в друга. Я тут же оценил их силы
и понял, что несмотря на всю свою мощь, которую я выплесну на колдуна, он
уже через несколько мгновений оправится от удара и будет готов к новым
атакам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76