В руках у него искрились
два бокала вина. Юноша взял один из бокалов и слегка пригубил.
- Ну как? - спросил человечек, когда юноша опустил бокал. Человечка
звали Маусглов, когда-то он был вором.
Поль покачал головой и, развернув стул так, чтобы одновременно видеть
Маусглова и статуэтки, со вздохом опустился на него.
- Странно, - наконец произнес он, - все нити в моих руках, но что-то
сдерживает, что-то необходимо преодолеть, какое-то стечение обстоятельств,
случайность.
- Возможна причина не в этом.
Поль наклонился вперед и поставил стакан на стол. Освободив руки, он
сжал кулаки и сосредоточился, затем разжал руки и соединил пальцы ладоней
в свободном касании. Закрыв глаза, он стал потирать палец о палец. Спустя
минуту, он вновь протянул руки к столу.
Теперь он сосредоточился на ближайшей фигурке - тонкой, почти
невесомой, женской статуэтке из красного камня, смиренно скрестившей руки
на груди - и стал производить обволакивающие движения вокруг нее. Наконец
его пальцы задвигались, как бы перебирая невидимые струны. Затем он
отклонился назад и откинулся на стуле, его руки последовали за ним,
сопровождая неведомую нить, пальцы напряженно перебирали несуществующие
узелки.
Долгое время он сидел, застыв, боясь пошевелиться. Внезапно фигурка
резко дернулась, и он опустил руки.
- Плохо, - сказал он, шаря глазами в поисках стакана с остатками
вина. - Наверное, я утратил власть над ними. Они - это что-то иное. Я не
знаю как обращаться с ними, они ни на что не похожи.
- Да, все верно, они - нечто особое, - заметил Маусглов, - а если
принять во внимание ту авантюру, в которую они меня втянули. И то, что они
сделали в горах Анвила. У меня такое чувство, что они могут заговорить с
тобой прямо сейчас - если, конечно, захотят.
- Да. В свое время их помощь была неоценима. Но почему они молчат
сейчас?
- Возможно им нечего сказать.

Меня откровенно озадачил предмет разговора. Особенно то, что эти люди
говорили о семи статуэтках, как будто те были живыми. Я приблизился, чтобы
получше рассмотреть их. Я сразу же заметил нити заклинаний, связывающие
пальцы Поля с фигурками, особенно после всех увиденных манипуляций и
разговоров о "таинственных нитях". Я так же обнаружил пульсирование
энергии в родимом пятне на его правом предплечье, оно имело странную форму
в виде дракона - я смутно чувствовал, что знаю об этом пятне намного
больше, чем кажется - но у меня не было доказательств. Я не видел
невидимых нитей связи. Не заметил я и какой-либо ответной реакции фигурок,
за исключением легкого толчка одной из них под влиянием потока энергии.
Я опустился рядом с фигурками, обтекая их и ощущая различие
материалов и техники их выполнения. Холодные, безжизненные. Лишь слова
мужчин окутывали их какой-то тайной.
Продолжая обследование поверхностей, я уменьшился, стал даже меньше
статуэток, концентрируя все внимание на той, которую качнул Поль. Мой
поступок был столь неожиданным и быстрым, как и само решение: я начал
сливаться с ней, стараясь проникнуть внутрь, просачиваясь сквозь
мельчайшие трещинки...
Ожог! Пламя! Непередаваемое, нестерпимо жуткое чувство пронзило меня.
Расширяя пространство комнаты и растворяясь в ночи, я уже знал, что
чувство, так поразившее меня, - это боль. Я никогда еще не испытывал боли,
и у меня не было желания повторить подобное ощущение.
Я старался как можно дольше поддерживать свою разряженность, чувствуя
как наступает облегчение.
Поль вел себя очень осторожно, общаясь с фигуркой. Так или иначе, она
все-таки живая. Она не пожелала вторжения в себя.
За стенами Рондовала боль стала ослабевать. Смутная тревога охватила
меня, я почувствовал внутри какое-то движение... что-то, всегда бывшее
здесь, медленно пробиралось к моему сознанию.
- Что это было? - спросил Поль. - Как будто крик, но...
- Я ничего не слышал, - ответил Маусглов, насторожившись. - Я
почувствовал какой-то толчок, словно электрический разряд, но сильнее и
чувствительней... Я не знаю... Аж мурашки по телу. Может быть ты вызвал
какое-нибудь возбуждение или завихрение, играя с фигуркой.
- Возможно, - сказал Поль. - Какое-то мгновение мне казалось, что
здесь есть кто-то еще. Что-то инородное находится с нами в одной комнате.
- О, здесь много всего сверхъестественного. Твои родители были
настоящими колдунами. А если еще вспомнить о дедушке и прадедушке...
Поль кивнул и допил вино.
- Временами я особенно остро ощущаю, что не совсем силен в магии.
Он вытянул правую руку на уровень плеча и начертал указательным
пальцем несколько маленьких кругов. В тот же момент в его руке появилась
книга в кожаном переплете неопределенного происхождения. Из нее торчали
серые и белые перышки закладок.
- Дневник моего отца, - объявил с некоторой торжественностью Поль,
опуская книгу и открывая по месту закладки. - Вот здесь, - сказал он, водя
пальцем по правой странице в поисках нужного места. - Он говорит, как он
одержал победу и уничтожил противника-колдуна, захватив его дух и заточив
его в одной из фигурок. В другом месте он рассказывает о некоторых других
фигурках. Но в завершении он говорит так: "Это доказывает пользу в
поставленной задаче. Если шесть не в состоянии предотвратить опасности, я
буду иметь семь, восемь." Очевидно, он подразумевает что-то очень важное,
какое-то особенное свойство. Жаль, что он не изложил свои размышления на
бумаге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76