Это была
печальная песня, ей было много сотен лет. Баллада о молодом борце по имени
Фомоклос, борце, которого никто не мог победить. Постепенно тот стал
считать себя величайшим из всех живущих тогда борцов. Он бросил вызов
богам, взобравшись на вершину горы. Поскольку обитель богов была
неподалеку, они не заставили себя ждать. Уже на следующий день появился
мальчик-калека, верхом на огромном, дикого вида псе. Они боролись три дня
и три ночи, Фомоклос и мальчик. А на четвертый день мальчик сломал спину
гордецу. Там, где пролилась кровь не знавшего поражений богатыря, вырос
цветок без корней, с лопатовидными листьями, питавшийся кровью, который
стал ползать по ночам в поисках утраченного духа павшего человека. Но дух
Фомоклоса покинул Землю, и поэтому эти цветы обречены вечно ползать и
искать.
Все это сейчас излагалось попроще, чем у Эсхила, но ведь и мы,
простые люди, не то, что были некогда, особенно живущие в материковой
части. А кроме того, все на самом деле было иначе.
- Почему ты плачешь? - неожиданно спросила она.
- Я думаю о картине, изображенной на щите Ахиллеса, - сказал я. - И о
том, насколько ужасно быть образованным зверем... И к тому же я не плачу.
Это влага падает на меня с листьев.
- Я приготовлю еще кофе.
Пока она готовила кофе, я вымыл чашки. Потом я сказал ей, чтобы она
присматривала за "Идолом", пока я буду отсутствовать. Если я вызову ее к
себе, то нужно будет вытащить лодку на берег.
Она внимательно все выслушала и обещала исполнить.
Солнце поднималось все выше. Высоко в небе, как вестник чего-то
страшного, появился летучий крысопаук. Мне страшно захотелось сжать
пальцами рукоятку своего пистолета 38-го калибра, открыть шумную пальбу и
увидеть, как падает это чудовище. Но огнестрельное оружие сейчас было на
борту "Идола", и поэтому я просто наблюдал за ним, пока он не скрылся из
виду.
- Говорят, что они внеземного происхождения, - сказала она мне, глядя
на исчезающего вдали крысопаука, - и что их завезли сюда с Титана для
показа в зоопарках и подобных заведениях.
- Верно.
- И что они очутились на воле в течение трех дней и одичали. Они
стали крупнее и более агрессивными, чем у себя на родине.
- Однажды я видел животное, имевшее размах крыльев почти десять
метров.
- Мой двоюродный дед однажды рассказал мне историю, которую он слышал
в Афинах, - начала она, - об одном человеке, который убил одного
крысопаука безо всякого оружия. Чудовище схватило человека прямо на
пристани, где он стоял - в Пирее - и взлетело с ним. Но человек голыми
руками сломал ему шею. Они оба упали с высоты тридцать метров в залив, и
человек остался жив.
- Это было очень-очень давно, - кивнул я, - задолго до того, как
Управление развернуло кампанию по истреблению этих бестий. Тогда их было
повсюду великое множество, и в те дни они были гораздо смелее. Теперь же
они стараются избегать городов.
- Насколько я помню, того человека звали Константином. Может быть,
это был ты?
- Его фамилия была Карагиозис.
- Ты тоже Карагиозис?
- Если тебе так хочется. Только почему?
- Потому что он позже помогал разыскать в Афинах возвращенца Рэдпола,
и потому, что у тебя очень сильные руки.
- Ты что, заодно с возвращенцами?
- Да, а ты?
- Я работаю в Управлении. У меня нет политической ориентации.
- Карагиозис подверг бомбардировке курорты.
- Да, он совершил это.
- Ты желаешь повторения бомбардировки?
- Нет.
- Я почти ничего о тебе не знаю.
- Ты знаешь обо мне все, что угодно. Если хочешь узнать что-то
неизвестное тебе, только спроси.
Она засмеялась.
Я поднял голову к небу и произнес:
- Мое воздушное такси приближается.
- Я ничего не слышу, - пожала она плечами.
- Сейчас услышишь.
Через мгновение оно скользнуло с небосвода прямо к острову Кос,
следуя сигналу радиомаяка, который я установил во внутреннем дворике.
Я встал и поднял ее на ноги.
Шестиместный скиммер жужжал уже совсем низко. Лучи солнца играли на
его прозрачном плоском днище.
- Ты хотел бы взять что-нибудь с собой? - спросила она.
- Ты знаешь, что хотел бы, но не могу.
Скиммер совершил посадку, открылась дверь пилота, и человек в очках
повернулся к нам лицом.
Я помахал ему рукой.
- У меня такое чувство, - сказала она, - что тебе грозят какие-то
опасности.
- Весьма сомневаюсь, Кассандра, - рассмеялся я. - Прощай!
- Прощай, мой Калликанзарос.
Я залез в скиммер, который тут же взмыл в небо. Мне осталось только
вознести молитву Афродите, полагаясь на умение пилота управлять машиной.
Внизу Кассандра махала мне.
За моей спиной все ярче разбрасывало сеть своих лучей солнце. Мы
летели на запад. От Коса до Порт-о-Пренса четыре часа лета - четыре часа
серых волн, бледных звезд и моего безумия...

2
Зал кишел людьми, сверху сияла огромная луна тропиков, и причина
того, что я одновременно видел и то, и другое, была в том, что мне удалось
выманить Эллен на балкон, все двери которого были настежь распахнуты.
- Снова возвращение из мертвых? - слегка улыбнувшись, она
поздоровалась со мной. - За год всего лишь одна открытка с Цейлона.
- Неужели вы скучали обо мне?
- Могла бы...
Она была маленькая, и подобно всем, кто ненавидел день, густо
кремовая от загара. Несмотря на свой искусственный загар, она напоминала
мне искусно выполненную живую куклу с неисправным механизмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9