Дотянуться и дотронуться до своего двойника я не мог, а несколькими
мгновениями позже мне уже этого не хотелось потому, что он быстро
превращался в живой факел.
Глядя вверх, он следил за живописным уходом Юрта. Потом он посмотрел
на меня и криво улыбнулся.
- Знаешь, он был прав, - сказал он и тоже исчез.
Чтобы преодолеть вялость, требовалось время, но вскоре я справился с
ней и продолжил ритуальный танец у огня. Я обошел кольцо еще раз, но ни
Юрта, ни моего двойника нигде не было видно, только скрещенные мечи
оставались там, где упали, поперек дороги. Проходя мимо, я пинком скинул
их с Лабиринта. К этому времени пламя доходило мне до пояса.
Вокруг кольца, назад, сначала... Время от времени, чтобы избежать
неверных шагов, я заглядывал в Камень, и кусок за куском штопал Лабиринт.
Свет переходил в линии и, не считая ослепительного сияния в середине,
Лабиринт все больше и больше напоминал тот, что мы держали дома, под
фундаментом замка.
Первая Вуаль принесла болезненные воспоминания о Дворе и об Амбере. Я
стоял поодаль, дрожа, и видения минули. Вторая Вуаль смешала воспоминания
о Сан-Франциско с желанием. Следя за своим дыханием, я делал вид, что я -
только зритель. Языки пламени плясали возле моих плеч. Проходя арку за
аркой, изгиб за изгибом я подумал о том, что они похожи на бесконечные
ряды полумесяцев. Сопротивление росло, и, сражаясь с ним, я взмок от пота.
Но такое бывало и раньше. Лабиринт был не только вокруг, но и внутри меня
тоже.
Я шел, и добрался до места, где усилия становились все более
тщетными, позволяя выиграть все меньшее расстояние. Перед глазами
по-прежнему стоял тающий Юрт и лицо умирающего - мое лицо, а то, что было
понятно, что такой прилив видений из прошлого наведен Лабиринтом, не имело
ни малейшего значения. Я шел вперед, но они продолжали тревожить меня.
Приблизившись к Великому Закруглению я осмотрелся и увидел, что
Лабиринт теперь полностью отремонтирован. Через все разломы к соединяющим
линиям перекинуты мостики, и весь он пылает, как застывшее на черном
беззвездном небе колесо фейерверка. Еще шаг...
Я похлопал по висевшему на груди теплому самоцвету. Теперь исходивший
от него ржаво-красный свет был ярче прежнего. Интересно, подумал я, можно
ли без труда вернуть его туда, где ему место. Еще миг...
Приподняв камень, я заглянул в него. Там я заканчивал обходить
Великое Закругление и продолжал шагать направо, сквозь стену пламени,
словно это не составляло никакого труда. Приняв это зрелище за совет, я
припомнил заведенный Давидом Штейнбергом порядок, который однажды принял
Дронна. Я понадеялся, что Лабиринт не собирается шутить со мной.
Только я принялся огибать Закругление, как языки пламени окутали меня
целиком. Темп замедлялся, хотя сил уходило все больше. Каждый шаг
отдавался во мне болью, и все ближе становилась Последняя Вуаль. Я
чувствовал, как весь превращаюсь в сгусток воли, словно все во мне
сосредоточилось на единственной цели. Еще шаг... Ощущение было таким,
будто, пригибая к земле, на меня давили тяжелые доспехи. Последние три
шага толкают на край отчаяния.
Еще...
Потом настал момент, когда само движение стало не так важно, как
усилия. Значение имели теперь не результаты, а попытки. Воля моя стала
пламенем, тело - дымом или тенью.
И еще...
В охватившем меня голубом свете оранжевые языки пламени окружавшие
Корал, превратились в серебристо-серые раскаленные иглы. Сквозь
потрескивание и постреливание опять донеслось что-то вроде музыки -
медленной, низкой; глубокий дрожащий звук был таким, словно Майкл Мур
играл на басе. Я попробовал уловить ритм, чтобы двигаться в нем. Мне
почему-то показалось, что это удалось, а может изменилось ощущение
времени, и следующие несколько шагов я будто тек, как вода.
А может быть, Лабиринт почувствовал, что в долгу передо мной и
отчасти облегчил мою участь. Этого я так и не узнал.
Я прошел сквозь Последнюю Вуаль и оказался один на один со стеной
пламени, которая вдруг опять стала оранжевой, но не остановился. В самом
сердце огня я еще раз затаил дыхание.
Там, в центре Лабиринта, лежала Корал, которая выглядела почти так
же, как во время нашей последней встречи - в медно-красной рубашке и
темно-зеленых бриджах, - но, простершись на своем толстом коричневом плаще
она, кажется, спала. Я опустился возле нее на колено и положил ей руку на
плечо. Она не шелохнулась. Я похлопал ее по щеке, убрав прядь рыжеватых
волос.
- Корал? - позвал я.
Ответа не было.
Я вернул руку ей на плечо и легонько потряс.
- Корал?
Она глубоко вздохнула, но не проснулась.
Я потряс посильнее.
- Корал, проснись.
Просунув руку ей под плечи, я немного приподнял ее. Она не открывала
глаз. На нее явно наложили какое-то заклятие. Вряд ли середина Лабиринта
подходящее место для того, чтоб вызвать Знак Логруса, если не хочешь
превратиться в золу. Поэтому я попробовал средство из книжек. Я нагнулся и
поцеловал ее. Она издала низкий звук, ресницы дрогнули, но Корал не
очнулась. Я попробовал еще раз. С тем же результатом.
- Что за дерьмо! - заметил я. Чтобы поработать над таким заклятием,
нужно было немного места для локтей, а еще - чтобы у меня был доступ к
орудиям моего ремесла и место, куда безнаказанно можно вызвать источник
своей силы.
Я приподнял Корал повыше и скомандовал Лабиринту перенести нас
обратно в Амбер, в мои покои, где, тоже в трансе, лежала ее сестра, в
которую вселилась ти'га.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71