Выругавшись еще раз, оно взмахнуло плащом так, что тот обернулся
вокруг левой руки, а правая потянулась к великолепно воспроизведенным
ножнам моего отца. Серебряное гравированное лезвие со звуком, подобным
вздоху, описало дугу, после чего обрушилось на защитный экран. Когда они
встретились, сноп искр поднялся на целый фут, а клинок зашипел, словно был
раскален, а теперь окунулся в воду. Узор на мече засветился и опять
полетели искры, на сей раз - на высоту человеческого роста. В этот миг я
ощутил, что охрана сломлена.
Потом оно вошло в пещеру, а я развернулся всем корпусом, взмахнув
клинком. Но похожий на Грейсвандир меч опустился и снова вознесся, сужая
круги, уводя острие моего собственного клинка и проскальзывая прямо к моей
груди. Я парировал это простым приемом "ин кварте", но оно прошмыгнуло
понизу и продолжало заходить вглубь пещеры. Я ответил ударом "сиксте", но
моего противника там не оказалось. Его передвижение было лишь обманным
маневром, он незаметно прокрался в пещеру справа от меня, перехватил свой
меч за острие, а левой рукой размахивая перед моим лицом, я же сделал
полный оборот и опять парировал удар.
Я слишком поздно заметил, что, покуда левая рука мелькала возле моей
головы, правая поднималась. Прямо мне в челюсть держала курс рукоять
Грейсвандира.
- Ты и правда... - начал я, и тут последовал удар. Помню последним,
что я увидел, была серебряная роза.
Такова жизнь: доверяй - и тебя предадут, не доверяй - и предашь сам.
Это, как и большинство моральных парадоксов, ставит вас в неудобное
положение. Было слишком поздно, чтобы принимать нормальное решение. Я не
мог выйти из игры.
Очнулся я темноте. Настороженный и недоумевающий. Как всегда, когда я
чего-нибудь не понимаю и осторожничаю, я лежал абсолютно неподвижно и
продолжал дышать в естественном ритме. И слушал.
Ни звука.
Я чуть приоткрыл глаза.
То, что виднелось, приводило в замешательство. Я снова зажмурился.
Телом я ощущал вибрацию внутри каменистой поверхности, на которой я
был распростерт.
Я до конца раскрыл глаза, подавив внезапное желание закрыть их.
Приподнявшись на локтях, я подтянул к себе колени, потом выпрямил спину и
повернул голову. Очаровательно. До такой степени потерять ориентацию мне
не удавалось с тех самых пор, как я напился с Люком и Чеширским Котом.
Вокруг нигде не было никаких цветовых пятен. Все было черным, белым
или разных оттенков серого цвета, словно я попал внутрь негатива. В
нескольких диаметрах справа от меня над горизонтом как черная дыра висело
то, что я счел солнцем. Небо было очень темно-серого цвета, по нему
медленно двигались черные облака. Моя кожа была черной, как чернила.
Несмотря на это, под ногами и вокруг меня сияла почти прозрачным, белым,
как кость, цветом каменистая земля. Я медленно поднялся на ноги,
поворачиваясь. Да. Земля, похоже, светилась, небо было темным, а я
оказался тенью между ними. Такое ощущение пришлось мне вовсе не по вкусу.
Воздух был сухим и прохладным. Я стоял в предгорье абсолютно белой
горной гряды, на вид такой застывшей, что напрашивалось сравнение с
Антарктидой. Гряда простиралась вверх и влево от меня. Справа, холмистая и
низкая, простершись до того, что мне показалось утренним солнцем, лежала
черная равнина. Пустыня? Пришлось поднять руку, чтобы она отбросила "тень"
в ее... чем? Анти-свете?
- Черт! - попытался я сказать, и сразу же заметил две вещи.
Во-первых вслух слово не выговорилось. Во-вторых, челюсть болела -
там, куда меня треснул отец... или его подобие.
Еще раз молча оглядевшись, я вытащил Козыри. Раз дошло до путаницы с
перемещениями, все ставки снимаются. Я вынул Козырь Колеса-призрака и
сосредоточил свое внимание на нем.
Тщетно. Козырь был точь-в-точь мертвый. Хотя сидеть тихо мне велел
именно Призрак, и, может быть, он просто отказывался отвечать на мой зов.
Я пролистал остальные Козыри. Над Козырем Флоры я помедлил. Обычно она не
отказывалась помочь мне в трудную минуту. Разглядывая это прелестное лицо,
я позвал ее...
Ни один золотистый локон не дрогнул. Температура не понизилась ни на
градус. Карта оставалась картой. Я попробовал понастойчивее, бормоча
усиливающее заклинание. Но там никого не было.
Тогда Мандор. Я провел над его картой несколько минут с тем же
результатом. Я взялся за Козырь Рэндома - то же самое. Бенедикт, Джулиан.
Нет и нет. Попытка вызвать Фиону, Люка и Билла Рота дала еще три
отрицательных результата. Я было вытащил даже парочку Козырей Смерти, но
не сумел добраться ни до Сфинкса, ни до сооружения из костей на вершине
зеленой стеклянной горы.
Плотно сложив карты, я убрал их в футляр и спрятал.
Со времен Хрустальной пещеры я впервые столкнулся с феноменом такого
рода. Однако существует множество способов блокировать Козыри - правда,
для меня этот вопрос представлял сейчас академический интерес. Меня больше
заботило, как перебраться куда-нибудь в более благоприятную обстановку.
Исследования можно было отложить на потом, когда можно будет лениться.
Я тронулся в путь. Шаги были беззвучны. Когда я пнул кусок гальки
так, что тот, подскакивая, покатился передо мной, шума от его движения я
не услышал.
Белое слева, черное справа. Горы или пустыня? Не останавливаясь, я
свернул налево. Насколько можно было заметить, двигались только
черные-пречерные облака, и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71